Наш общий друг. Часть 2

— Ну, въ чемъ же дло? — спросилъ сварливо Винасъ, тщетно подождавъ продолженія. — Что жъ вы не отвчаете, коли слышите вопросъ?

— Выслушайте меня! — сказалъ Веггъ. — Къ тому я и гну. Выслушайте! Человкъ и братъ! Товарищъ, въ равной мр какъ по чувствамъ и побужденіямъ, такъ и по поступкамъ! Я нашелъ шкатулку.

— Гд?

— Выслушайте меня!.. (мистеръ Веггъ всячески старался удержать про себя, что только было возможно, и всякій разъ, какъ изъ него вытягивали признанія, прорывался лучезарнымъ, торопливымъ: «выслушайте», чтобъ отвести глаза). Въ одинъ прекрасный день, сэръ…

— Когда? — перебилъ отрывисто Винасъ.

— Н--тъ! — протянулъ мистеръ Веггъ, многозначительно, глубокомысленно и въ то же время шутливо тряся головой. — Нтъ, сэръ! Это ужъ не ваше выразительное лицо задаетъ такой вопросъ. Это вашъ голосъ говоритъ, просто голосъ… Но продолжаю. Въ одинъ прекрасный день случилось мн гулять по двору, — врне, длать обходъ, ибо, говоря словами друга нашей фамиліи, автора стихотворенія «Слу-шай!», положеннаго на музыку для дуэта:

«Погасли, какъ вы помните, мистеръ Винасъ, мсяца лучи.

„Одинъ при блеск — вы отгадаете, конечно, прежде, чмъ я успю сказать, — звздъ въ ночи.

„На батаре иль на башн боевой

«Обходитъ рундомъ часовой,

„Обходитъ часовой“.

При такихъ-то обстоятельствахъ, сэръ, случилось мн длать обходъ однажды передъ вечеромъ. Въ рукахъ у меня былъ желзный прутъ, которымъ я привыкъ разнообразить, такъ сказать, мою ученую жизнь. И вдругъ этотъ прутъ ударился о какой-то предметъ, названіемъ коего я нахожу излишнимъ утруждать вашъ умъ.

— Нтъ, это далеко не излишне. Какой предметъ? — спросилъ Винасъ сердито.

— Выслушайте меня! — О насось. Когда мой прутъ ударился о насосъ, я убдился, что насосъ былъ не только не заколоченъ, но даже имлъ подъемную крышку, а подъ крышкой что-то гремло. Такъ вотъ, товарищъ, это что-то оказалось маленькой, плоской, продолговатой шкатулкой. Нужно ли говорить, что она была досаднйшимъ образомъ легка?

— Въ ней лежали бумаги? — спросилъ Винасъ.

— Ну вотъ, теперь ваше выразительное лиц опять заговорило! — воскликнулъ Веггъ. — Да, въ ней лежала бумага — одна. Шкатулка была заперта, завязана бичевкой и запечатана, а сверху подъ бичевку былъ подсунутъ лоскутокъ пергамента съ надписью: „Мое, Джона Гармона, духовное завщаніе временно положенное на храненіе здсь“.

— Намъ нужно знать его содержаніе, — сказалъ Винасъ.

— Выслушайте меня! — перебилъ его Веггъ… — Я сказалъ то же самое и взломалъ шкатулку.

— Не побывавъ у меня? — воскликнулъ Винасъ.

— Именно, сэръ! — подтвердилъ кротко и радостно мистеръ Веггъ. — Я вижу, шутка моя удалась… Слушайте, слушайте! Затвая для васъ мой сюрпризъ, я ршилъ (какъ это легко пойметъ вашъ тонкій, здравый умъ)… я ршилъ устроить вамъ полный сюрпризъ. Очень хорошо. И вотъ, я — какъ вы уже сдлали мн честь угадать, — я заглянулъ въ документъ. Составленъ онъ правильно, засвидтельствованъ законнымъ порядкомъ и очень кратокъ. Вотъ его суть. Такъ какъ у Джона Гармона никогда не было друзей, а со своей семьей онъ былъ въ ссор, то онъ, Джонъ Гармонъ, завшаетъ своему слуг Никодиму Боффину одну изъ своихъ небольшихъ мусорныхъ кучъ, считая, что для него этого вполн достаточно; остальное же имущество передаетъ въ казну.

— Слдовало бы заглянуть въ то завщаніе, которое вошло въ законную силу, — замтилъ Винасъ. — Можеть быть, оно написано поздне.

— Выслушайте меня! — подхватилъ мистеръ Веггъ. — Я сказалъ то же самое. Я заплатилъ шиллингъ (забудьте о шести пенсахъ, которые причитаются на вашъ пай)… за справку заплатилъ. Братъ и товарищъ! То завщаніе писано не много мсяцевъ раньше… А теперь скажите, какъ ближній и какъ компаньонъ по братскому предпріятію, — добавилъ мистеръ Веггъ, благосклонно взявъ друга за руки и ласково потрепавъ его по колнямъ, — скажите по совсти, исполнилъ ли я долгъ любви къ полному вашему удовольствію и получили ли вы настоящій сюрп-ри-изъ?

Мистеръ Винась окинулъ своего ближняго и товарища подозрительнымъ взглядомъ и сухо отвтилъ:

— Извстіе дйствительно важное, мистеръ Веггъ, съ этимъ не спорю. Но я предпочелъ бы, чтобы вы сообщили мн его нсколько раньше, во всякомъ случа не дожидаясь ныншняго вечера, когда мы такъ испугались. Желалъ бы также, чтобы вы спросили меня, вашего товарища, какъ намъ слдуетъ поступить, прежде, чмъ подумали о раздленіи между нами отвтственности.

— Выслушайте меня — закричалъ м-ръ Веггъ. — Я зналъ, что вы это скажете. Но я одинъ перенесъ вс волненія, и одинъ возьму на себя всю вину.

Это было сказано съ неподражаемымъ видомъ великодушія, не щадящаго себя.

— Ну, ладно, — сказалъ Винась. — Посмотримъ лучше завщаніе и шкатулку.

— Такъ ли долженъ я васъ понять, братъ по оружію, — заговорилъ съ замтной неохотой мистеръ Веггъ, — такъ ли долженъ я васъ понять, что вы дйствительно желаете видть завщаніе и…

Мистеръ Винась стукнулъ рукой по столу.

— Выслушайте меня, — заторопился Веггъ. — Выслушайте! Я сейчасъ за ними схожу.