Наш общий друг. Часть 2

По этому вопросу Сайлесъ Веггъ могъ сказать очень многое. Сайлесъ Веггъ могъ сказать, что, съ разршенія своего друга, брата и товарища, онъ желалъ бы напомнить ему о тхъ поучительныхъ анекдотахъ, которые они читали нынче вечеромъ, о томъ, что умъ мистера Боффина, очевидно, проводилъ нынче вечеромъ параллель между гороями этихъ разсказовъ и покойнымъ хозяиномъ павильона съ одной стороны, и между прежнимъ и теперешнимъ положеніемъ павильона — съ другой. Онъ желалъ бы напомнить ему о бутылк и шкатулк, а равно и о томъ, что матеріальное положеніе ихъ обоихъ — какъ самаго мистера Вегга, такъ и его друга и брата, — отнын вполн обезпечено, ибо имъ остается только назначить цну документу и получить ее отъ баловня счастья, червя преходящаго тожь, который теперь во всякомъ случа гораздо мене баловень счастья и гораздо боле червь, чмъ онъ воображалъ до сихъ поръ. Мистеръ Веггъ могъ сказать дале, что для достиженія этой желанной цли, по его мннію, совершенно достаточно одного выразительнаго слова, и слово это — половина, а что за симъ встаетъ одинъ лишь вопросъ: когда потребовать половину? Онъ можетъ, впрочемъ, рекомендовать для этого случая планъ дйствій съ одной оговоркой. Планъ заключается въ слдующемъ: выжидать терпливо, пока не разсортируютъ и не свезутъ всхъ мусорныхъ кучъ, причемъ зорко наблюдать за ходомъ работы, которая такимъ образомъ, избавляя ихъ отъ хлопотъ и траты времени на копанье, будетъ сдлана чужими руками и на чужой счетъ, что не лишитъ ихъ однако возможности покопаться въ ночное время и самимъ на свой страхъ въ своихъ личныхъ видахъ. Тогда то, но не раньше, чмъ будетъ свезена послдняя куча, когда они используютъ вс, могущіе имъ представиться шансы на успхъ ихъ общаго дла, — только тогда они обрушатся на баловня… сирчь, червя. Но вотъ тутъ-то и слдуетъ оговорка, на которую онъ, мистеръ Веггъ, проситъ своего друга, брата и товарища обратить особенное вниманіе. Они не должны допускать, чтобы баловень-червь утаилъ хотя бы минимальную часть достоянія, которое съ этой минуты они въ прав почитать своею собственностью. По крайней мр онъ, мистеръ Веггъ, съ той минуты, какъ баловень-червь на его глазахъ воровскимъ образомъ скрылся съ бутылкой и неизвстнымъ сокровищемъ, заключавшимся въ ней, считаетъ его просто-на-просто грабителемъ и, исходя изъ таковой точки зрнія, онъ непремнно отнялъ бы у него добычу, если бъ этому разумно не воспрепятствовалъ его другъ, товарищъ и братъ. А посему предлагаемая имъ оговорка заключается въ томъ, что если баловень еще разъ явится въ павильонъ такимъ же мошенническимъ образомъ и если, по внимательномъ наблюденіи, въ его карманахъ будетъ замчено что-нибудь подозрительное, то надлежитъ немедленно показать ему висящій надъ нимъ острый мечъ, строго допросить его, что онъ знаетъ о насыпяхъ и объ ихъ содержимомъ, и вообще поступить съ нимъ по всей строгости законовъ, а затмъ держать его въ состояніи унизительнаго нравственнаго рабства до тхъ поръ, пока не будетъ признано своевременнымъ дозволить ему выкупить свою свободу половиной всего имущества. Если (прибавилъ въ заключеніе мистеръ Веггъ) онъ ошибся, слишкомъ скромно сказавъ: „половину“, то онъ надется, что его другъ, товарищъ и братъ не замедлитъ поправить его и упрекнуть за излишнюю слабость. Быть можетъ, было бы цлесообразне назначить дв трети, быть можетъ, еще справедливе было бы сказать: три четверти. Относительно этого пункта онъ, разумется, всегда охотно приметъ поправку.

Съ успхомъ поддержавъ свое вниманіе къ этой длинной рчи тремя блюдечками чаю, которыя онъ послдовательно втянулъ въ себя одно за другимъ, мистеръ Винасъ изъявилъ свое одобреніе высказаннымъ взглядамъ. Воодушевленный этимъ, мистеръ Веггъ протянулъ правую руку и объявилъ, что это такая рука, которая никогда еще… На это мистеръ Винасъ, не пускаясь въ пространныя объясненія и не прекращая своего чаепитія, кратко, но учтиво, какъ того требовали приличія, высказалъ свою увренность въ томъ, что это дйствительно такая рука, которая никогда еще… Онъ удовольствовался однакоже чмъ, что посмотрлъ на нее, но къ груди своей не прижалъ.

— Товарищъ и братъ! — заговорилъ мистеръ Веггъ, когда было столь счастливо возстановлено взаимное вниманіе. — Мн хотлось бы спросить васъ кой о чемъ. Помните вы тотъ вечеръ, когда я заглянулъ сюда впервые и засталъ васъ погруженнымъ всмъ вашимъ могучимъ умомъ… погруженнымъ… или лучше сказать — плавающимъ въ ча?

Продолжая потягивать чай, мистеръ Винасъ кивнулъ головой въ знакъ того, что онъ помнить.

— И вотъ вы здсь, сэръ, сидите передо мной, какъ будто съ того дня вы не вставали съ мста, — продолжалъ мистеръ Веггъ съ глубокомысленнымъ изумленіемъ. — Вы сидите, какъ тогда, и, какъ тогда, пьете чай, точно какой-то волшебный сосудъ, обладающій неограниченной способностью поглощенія этого благовоннаго напитка. Вы здсь сидите, сэръ, въ уютномъ вашемъ уголк, какъ воплощеніе домашняго очага, — сидите и однимъ своимъ видомъ одолжаете всю компанію.