Наш общий друг. Часть 2

Сегодня — день первой годовщины счастливаго бракосочетанія супруговъ Ламль, и день этотъ иметъ быть отпразднованъ званымъ завтракомъ, ибо обдъ, въ тхъ размрахъ роскоши, какіе желали бы ему сообщить радушные хозяева, затянулся бы, пожалуй, на такой же неопредленный срокъ, какъ и несуществующія великолпныя палаты, которыя они все собираются выстроить себ для житья и которыя уже свели съ ума отъ зависти столькихъ людей.

Итакъ, мистеръ Твемло съ немалыми затрудненіями ковыляетъ въ гости черезъ Пикадилли, съ грустью вспоминая счастливыя времена, когда онъ былъ пряме станомъ и не подвергался опасности попасть подъ колеса экипажей. Должно быть, это было въ т далекіе дни, когда онъ еще надялся получить отъ страшнаго Снигсворта разршеніе быть чмъ-нибудь въ жизни, то-есть еще до изданія этимъ великимъ богдыханомъ указа: «Поелику сей ничтожный смертный ничмъ отличиться не можетъ, то быть ему впредь и вовки бднымъ родственникомъ на моей пенсіи, а посему отнын считать ему себя пенсіонеромъ».

Ахъ, Твемло, Твемло! Скажи мн, маленькій, слабенькій, сденькій, человчекъ, — скажи, каковы-то сегодня твои завтные помыслы о той особ, что разбила твое сердце, когда оно еще было молодо-зелено, а волосы на твоей голов темнорусы? Скажи мн правду: лучше или хуже, тяжеле или легче до сихъ поръ врить мечт, чмъ видть въ ней крокодила, захавшаго твою жизнь? Скажи еще, Твемло, какой жребій счастливе: быть ли бднымъ родственникомъ знатнаго вельможи или стоять зимой по щиколку въ грязи, поя наемныхъ лошадей изъ ведра на извозчичьей бирж?..

Твемло ничего не говоритъ и идетъ дальше. Въ то время, когда онъ приближается къ подъзду дома Ламлей, къ тому же дому подъзжаетъ маленькая одноконная каретка съ сидящей въ ней божественной Типпинсъ. Божественная опускаетъ въ каретк стекло и игриво хвалитъ бдительность своего кавалера, дожидающагося ее, чтобы высадить изъ экипажа. Твемло высаживаетъ ее съ такою бережной учтивостью, какъ будто она неподдльная драгоцнность, и затмъ они вмст поднимаются наверхъ. Очаровательная Типпинсъ выдлываетъ при этомъ ногами какіе-то невиданные антраша, стараясь показать, что эти, несовсмъ твердые, ея члены прыгаютъ сами собой по врожденной прыткости.

— Здравствуйте, дорогая моя мистрисъ Ламль! Здравствуйте, милйшій мой Ламль. Какъ поживаете? — говорить леди Типпинсъ. — Когда же вы отправляетесь въ… какъ бишь зовутъ это мсто?.. не то Гай, не то Варвикъ… ну, да вы знаете… сть фазановъ… А-а, Мортимеръ! Ваше имя, сэръ, вычеркнуто изъ списка моихъ обожателей, во-первыхъ, за непостоянство, во-вторыхъ, за трусливое бгство; но все-таки — какъ вы поживаете, злодй?.. Ага, да и вы здсь, мистеръ Рейборнъ! Васъ-то что могло сюда занести? Вдь мы можемъ быть заране уврены, что вы будете хранить безмолвіе во все продолженіе банкета… Ну, а вы, Венирингъ, членъ парламента, какъ идутъ дла тамъ у васъ палат и когда же вы наконецъ осадите съ мста этихъ ужасныхъ министровъ?.. Мистрисъ Beнирингъ, дорогая моя, неужто въ самомъ дл правда, что вы каждый вечеръ здите въ это душное мсто слушать скучную прозу всхъ этихъ господъ? Кстати, Венирингъ: что же вы-то не говорите рчей? Вдь вы еще и рта не раскрыли до сихъ поръ, а мы умираемъ отъ желаніи васъ послушать… Миссъ Подснапъ! Я въ восторг, что вижу васъ. Папаша здсь? Нтъ? Мамаши тоже нтъ?.. О! мистеръ Бутсъ! Очарована!.. И мистеръ Бруэръ! Вся семья въ сбор.

Затмъ прелестная Типпинсъ осматриваетъ въ свой лорнетъ мистера Фледжби и прочихъ незнакомыхъ ей гостей, вертясь во вс стороны и лепеча со свойственною ей наивной стремительностью: «Нтъ ли еще кого изъ знакомыхъ?.. Кажется, нтъ… Тутъ никого. А тутъ? — Тоже». Мистеръ Ламль, весь блескъ и сіяніе, выдвигаетъ впередъ своего друга Фледжби, умирающаго отъ нетерпнія имть честь быть представленнымъ леди Типпинсъ. Мистеръ Фледжби, будучи представленъ, какъ будто что-то хочетъ сказать и какъ будто ничего не хочетъ сказать. Онъ послдовательно кажется о чемъ-то размышляющимъ, покорнымъ и огорченнымъ; затмъ онъ пятится на Бруэра, обходитъ вокругъ Бутса и увядаетъ вдали, на самомъ заднемъ план, ощупывая свои бакенбарды, очевидно, въ надежд, не выросли ли он за пять минутъ, съ тхъ поръ, какъ онъ ихъ щупалъ въ послдній разъ. Но Ламль снова вытаскиваетъ его на авансцену, прежде чмъ онъ усплъ вполн удосто вриться въ безплодіи почвы. Здоровье «Обаятельнаго», надо полагать, очень плохо, ибо Ламль, выдвигая его впередъ для новаго знакомства, снова представляетъ его, какъ «умирающаго». Только на этотъ разъ онъ «умираетъ» уже отъ нетерпнія быть представленнымъ мистеру Твемло.

Твемло подаетъ руку.

— Радъ познакомиться. Ваша матушка, сэръ, была мн родней.

— Да, я слыхалъ; но моя мать была не въ ладахъ съ своей семьей, — находчиво откликается Фледжби.

— Вы живете въ город? — спрашиваетъ Твемло.

— Безвыздно, — отвчаетъ Фледжби.

— Вы любите городъ? — снова спрашиваетъ Твемло, но оказывается тутъ же сбитымъ съ ногъ, ибо Фледжби принимаетъ этотъ вопросъ за обиду и говоритъ:

— Нтъ, не люблю.