Наша вина

Я обратила на него внимание. На его чисто выбритый подбородок, аккуратно взъерошенные волосы, темную футболку и светлые джинсы. У него были темные круги под глазами, и усталость отражалась в каждой его красивой черте.

Эта поездка могла бы быть совершенно другой, я могла бы вести гроб на этом самолете . . я бы организовала похороны на этой неделе, а не трансфер . .

Я сильно прикусила губу, почти до боли.

—Ноа, иди сюда, — попросил Ник, протягивая мне руку и глядя на меня обеспокоенно, нервно и обеспокоенно.

—Я чуть не потеряла тебя, Ник, — прокомментировала я, пристально глядя на него.

—Я знаю.. но я здесь, Ноа … — сказал он, ерзая на сиденье, желая дотянуться до меня, но не имея возможности встать.

Я начала тихо плакать, пригвожденная к месту. Я две недели сдерживала слезы, пыталась быть сильной ради него, ради себя, ради ребенка. . но я не была сильной, наоборот, я была слабой, более того. .

—Ноа … — он произнес мое имя голосом, задыхающимся от горя, его рука все еще была протянута в мою сторону, в то время как я продолжала плакать, прижавшись к полу, наблюдая за ним, как парализованная.

— Ты не можешь умереть, — сказала я тогда, вытирая слезы рукой. —Ты меня слышишь!? — закричала я на него, внезапно разозлившись на него, на себя, на весь мир. . я понятия не имела.

Ник сделал глубокий вдох и кивнул. Но я еще не закончила.

— Ты обещал мне, что не разлучишься со мной, ты поклялся мне, что ничто больше не сможет разлучить нас! И ты снова чуть не бросил меня! —Ник наблюдал за мной, ничего не говоря. . но его глаза увлажнились. —Мы собирались уладить наши дела, мы собирались вместе растить этого ребенка!

Рыдания застряли у меня в горле.

—Что бы я делала, если бы ты умер, Николас?! — взвизгнула я, плача от горя.

Я закрыла лицо рукой, я не могла этого вынести. .

Просыпаться по утрам, зная, что Николаса больше нет. . не иметь возможности снова поцеловать его или обнять, не иметь возможности чувствовать его кожу на своей, не теряться в его взгляде, снова не знать, каково это - чувствовать себя в безопасности. .

Мгновение спустя я открыла глаза, вытерла слезы с лица и подняла на него взгляд. Когда слеза скатилась по его щеке, я почувствовала, как у меня сводит судорогой все тело, проклятый шок, который заставил меня отреагировать. Я подошла к нему и позволила ему заключить меня в свои объятия. Я очень осторожно села к нему на колени и уткнулась лицом в его шею, безутешно плача и не зная, как остановиться.

— Мне в жизни не было так страшно, — призналась я, размазывая по его рубашке мои слезы и чувствуя, как он дрожит под моим телом.

— Я знаю, — согласился он, гладя меня по волосам и крепко сжимая. —Я знаю это, потому что я чувствовал тот же страх, что и ты.… Но я не собираюсь уходить, Ноа, я никуда не собираюсь. .

Я позволила ему продолжать говорить мне на ухо приятные вещи. Тем временем я пропиталась ее запахом, ее теплом, ее близостью, звуком ее сердца, бешено бьющегося о моё.

—Извини, что сказала тебе уйти … Если бы я не попросила тебя об этом, этого бы не случилось, это все из-за меня, Ник, я снова чувствую себя виноватой в том, что была на грани потери тебя.

Николас с силой взял меня за подбородок.

—Ты ни в чем не виновата, ты меня слышал? — в ярости повторил он.

—Если бы я только знала, как принять то, что ты хотел мне дать. . если бы я не была до смерти напугана тем, что мы снова вместе. .

—Ноа … Заткнись, ладно? — отрезал он, а затем поцеловал меня так, что я вздрогнула. Он поцеловал меня так, как умел целовать только он, он поцеловал меня так, как я хотела с тех пор, как он ушел . . как я хотела этого в ту ночь, когда мы расстались, как я хотела, чтобы он поцеловал меня в тот день, когда он сказал мне, что больше не сможет меня любить . .

—Я люблю тебя, Ник, —заявила я ему, когда он отстранился, чтобы дать мне отдышаться. Его глаза пробежались по моему лицу, словно желая запомнить каждую из моих черт.

Я положила руку на его уже выбритую щеку и погладила ее, не желая больше отдаляться от него. Он поцеловал меня в щеки, челюсть и нос. Он поднял мою футболку и положил руку на мой и без того выпуклый живот.

—Ничто больше не разлучит нас, Ноа, клянусь нашим сыном.

Я крепко обняла его и зарылась головой ему в шею. Я не хотела двигаться, я не хотела расставаться с ним. Я обнимала его, пока мы оба не заснули.

Я открыла глаза не знаю, сколько времени спустя, но это не могло быть долго, потому что мы все еще продолжали лететь. Снаружи была ночь, и нас освещали только маленькие фонарики по бокам кабины.

Ник смотрел на меня, бодрствуя, его пальцы рассеянно играли с одной из моих прядей волос.

—Думаю, я никогда не говорил тебе, как сильно мне нравятся твои веснушки, — заметил он, поглаживая меня по щеке, уху и шее своими длинными пальцами.

— Да, ты это сделал, — сказала я, не отрывая моего взгляда от его.

— Я намекнул на это. . но я не выразил это ясно словами. Я знаю, где находится каждая из них, а также замечаю, когда у тебя появляются новые… Они сводят меня с ума.