Наша вина

—Ноа, тебе нужно отдохнуть, дочка, — предупредила меня мама, проводя рукой по моим волосам. Я откинулась на спинку одного из диванов в комнате Ника и положила голову ей на колени. —Мы все должны выйти из больницы, чтобы поспать и принять душ, тебе нужно спать в кровати, дорогая, это вредно и для тебя, и для ребенка.

—Я не хочу оставлять его одного, — сказала я, не сводя глаз с Ника.

«Проснись, пожалуйста, мне нужно увидеть твои голубые глаза, мне нужно снова услышать твой голос».

Врачи опасались, что кровопотеря и недостаток кислорода, которые он испытал после выстрела, могли вызвать у него неврологические осложнения, которые не позволили бы ему проснуться. Они говорили, что теперь все зависит от него, и что мы можем только ждать и присматривать за ним.

— Он не будет один, Ноа: мы с Уиллом не оставим его. Лион сказал, что приедет через полчаса, и Дженна предложила отвезти тебя в квартиру, чтобы проводить. Пожалуйста, иди и отдохни пару часов. .

Лиони Дженна прибыли на следующий день после всего случившегося и не расставались с нами. Моя мама была права, я была измотана, я почти не спала четыре дня, я боялась закрыть глаза, проснуться и увидеть, что Ника больше нет.

—Что, если он проснется, а меня здесь не будет?

— Ноа, если он откроет глаза, ты будешь первой, кому я позвоню. Пожалуйста, если бы Ник мог говорить прямо сейчас, он бы пришел в ярость, увидев, как мало ты заботишься о себе. .

В конце концов я неохотно согласилась. Я попрощалась с Ником поцелуем в щеку и вышла из комнаты в поисках Дженны. Стив провел нас в огромную квартиру. В последний раз я была там после свадьбы Дженны.

Войдя внутрь, я не могла не вспомнить, что мы делали, что мы говорили друг другу . . эти впечатляющие стены хранили не самые приятные воспоминания, и внезапно мне захотелось вернуться к тому моменту, когда мы не могли оторваться друг от друга, к тому моменту, когда Ник дал мне все, что мне было нужно, и даже больше. Я не хотела быть там, а тем более без него.

—Прими душ, пока я приготовлю что-нибудь на ужин, - сказала Дженна с улыбкой, которая не сходила с ее губ.

Ник был для нее как старший брат. Я видела, как она плакала, обнимая Лиона, когда они приехали в больницу, и я знала, что они тоже переживают это. Я кивнула и пошла в сторону комнаты. В ванной я начала медленно снимать одежду. Мои глаза были прикованы к зеркалу передо мной. Больше не было никаких сомнений в том, что я беременна. Я пошла в душ, вымыла волосы и почистила зубы. Выйдя из ванной, я надела свои черные леггинсы и взяла толстовку Ника из его шкафа. От нее пахло, и это меня немного успокоило, вселило надежду.

Мы ужинали в тишине, сидя на диване с включенным телевизором на заднем плане. Я почти не была голодна, но заставила себя съесть все, что было на тарелке. После этого я забралась в комнату Ника, прижалась к его подушке и его аромату и закрыла глаза, пытаясь успокоиться.

Несколько часов спустя Дженна пришла разбудить меня с улыбкой на лице.

—Он пришел в себя, Ноа!

Я чуть не упала с кровати от того, как быстро встала.

«Боже мой, Боже мой! Ник очнулся!»

 

50. НИК

Я открыл глаза, даже не осознавая этого. Я был погружен в глубокую тьму, тьму, из которой до меня доносились приглушенные звуки и бессвязные фразы, которые мне не терпелось упорядочить и понять, и внезапно я совершенно ясно увидел больничную палату. Звуковые сигналы машин вокруг меня стали саундтреком к последним дням, гудки машин и сладкий голос девушки, слова которой убаюкивали меня, как будто это была няня, заставляющая меня уснуть.

Я открыл глаза в поисках этого голоса, нуждаясь в этом голосе, но тот, кого я нашел, был кем-то совершенно другим.

—Боже мой, Ник! — закричала София рядом со мной, и я не мог не вздрогнуть от боли. У меня было такое чувство, как будто моя голова вот-вот лопнет. —Я позову врача, — сказала она и выбежала из комнаты.

Я несколько раз моргнул, пытаясь привыкнуть к вечернему свету, проникающему в окно. Комната, в которой я находился, была маленькой, в ней едва хватало места для крошечного дивана, кровати и телевизора. Я попытался встать, но почувствовал укол боли в руке, который заставил меня переосмыслить любое движение.

Секунду спустя София вернулась в сопровождении врача. Я позволил ему осмотреть меня, проинформировать о моем состоянии, и, пытаясь прислушаться к тому, что мне говорили, я смог задать только один вопрос, вопрос, который внезапно заставил меня напрягаться, нервничать, нервничать . .

—Где Ноа? — сказал я, делая вид, что встаю с постели, и тут же пожалел об этом. Невыносимая боль пронзила мои ребра, как будто меня заживо сжигали изнутри.

Черт возьми.

София осторожно подтолкнула меня, заставляя откинуться на подушки.

Что София здесь делала?

—Ноа в твое квартире, отдыхает, я думаю.

Я сделал глубокий вдох, пытаясь унять свое беспокойство. Я посмотрел вниз, на свои перевязанные ребра, а затем заметил, как вся моя рука была перевязана и прижата к груди, не позволяя мне сделать какое-либо движение.