Наши в ТАССе

За такси с Казанского до Савёловского отстегнул трояк. Сунул в поезд – вошёл Сашка, брат её.

По Лобне целый километр тащил по грязи. Впереди Надежда, сзади Сашка. Уговаривают остановиться, передохнуть. А я знай пру. Без останову.

«Если донесу, мужика покажу. Что-то значу».

Донёс!

Она меня поцеловала, и я, довольный, поехал домой.

6 – 8 ноября

Один.

Надежда сказала, что на праздники поедет домой в Мансурово. Девятого у неё отгул. Будет только десятого.

Отписывался по командировке.

9 ноября

Молчанов:

– Трудно будет сегодня крематорию. Столько жмуриков оприходовать…

Бузулук постукивает в раздумье пальцем по столу:

– Дизелист-мозолист! Это не дурачество, а борьба за качество!

10 ноября

Любовь – это рыбалка: не клюёт – сматывай удочки.

Л.Сидонский

В любовном треугольнике один угол всегда тупой.

А.Зотов

БЗЫКИ

Аккуратова:

– После праздника я стала кашлять по-царски.

Что-то быстро вернулся с планёрки Калистратов. Олег ему выговорил:

– Сраненько прибежал с планёрки!

– Не забегай поперёд Колесова.

Вечером я встретил у «России» Надежду.

Боже! Да ней лица нет!

Пальто с белым воротником и белыми рукавами в грязи. Зато улыбается.

– Как отдохнула? Вижу, перепила.

– Точно.

– Как там дома?

– А я откуда знаю. Не была.

– А где же?

– В Ялте… С Римом….

– С к-к-к-каким?

– У … твою мать! Он один!

Я обалдело смотрю на неё и плохо её вижу:

– Ты ж собиралась проводить праздники в своей деревне Мансурово… А… Неужели и в самом деле была в Ялте?

Я ходил с нею в мастерскую ей за шторами, за хлебом, молоком и всё задавал один и тот же вопрос. Она смеялась и твердила:

– Да, была. Пока не говорили, трудно было, а сейчас легче.

– Боже мой… Какая подлянка… За что ты мне в душу грязным сапогом? За всё доброе?

– Не будь добрым.

– Это уже конец человека…

– А ты ликуй! Я подкинула тебе о сюжетку про беспонтовую[259] машерочку! Гуляла с одним, а на юга рванула с другим!

– Да не нужен мне твой сюжет… Неужели ты была в Ялте? У меня не укладывается в голове…

– У тебя много чего там не укладывается. Слушай, отвали от меня. Ну подумаешь, дунька с закидонами… Дай раз в рожу и отвали.

– Тоже научилась…

– Дай раз по витрине и отвали.

– А что это ты ограничитель устанавливаешь? Что ты мне всё указываешь, сколько раз дать тебе по циферблату. Всего лишь один раз! Ишь, ограничение! Да я тебя убью! Иди-ка сюда, иди, – толкаю её в тёмный угол и кладу руку ей на горло.

– И вправду, задушишь.

– Если ты точно была на юге.

– Точнёхонько! Вправду.

– Не верю! Скажи – выдумала. Скажи… Скажи…

– Была, – тихо и спокойно проговорила.

Накрапывал ленивый дождь.

Мы стояли в тёмном дворе-колодце. Совсем редко проходили люди.

Я молча смотрел ей в глаза, равнодушные, пустые, и не знал, что делать.

– Я хочу видеть лицо, глаза человека… Я в них смотрел в четверг, когда притащил стол. Ты цвела, улыбалась, поцеловала, легонько толкнула за дверь, и я радостно покатил домой. Я был счастлив. Ты улыбалась. А за неделю до этого, в день, когда я всю субботу парился в очереди, – ты была в кассе за билетом до Ялты. Ну где здесь человек? Где че-ло-век? К чёрту маски!

Она смотрела мимо меня. Мы шли по Петровке.

– За такое тебя в этот дом не сдашь, – кивок на дом 38, милиция.

– Так брызни на меня сюда, на Петровку…[260] Да пошёл бы ты!..

– Как совместить?.. Ты в самом деле была?

– В самом деле.

– Почему мне не сказала?

– Ты б пустил? Знаю, какой ты бешеный раздолбай.

– А разве я не мог бы свозить тебя на юг?

– На какие шиши? Да и я хотела с ним.

– А я? Как ты могла целовать в четверг?

– Я всё могу!

– Ты так…

– По рукам пойду?

– … скурвишься быстро.

– Не бойся.

– Если бы я знал в четверг, я бы бросил стол с пятого этажа. Тебя бы – следом. Меня вытолкнула и побежала готовиться к самолёту?

– Я боялась, Сашка проболтается.

– Тот-то ты погнала его мыться… Ну… Ты съездила. Это факт. Мне важен процесс. Ты ни разу обо мне не подумала?

– Подумала… Так… Ухаживай за мной поменьше. Ты же знаешь… «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей». Рим это хорошо усвоил. А ты безнадёжный ученик.

– Я не умею выпендриваться. Что на душе, то и в поступках.

– А зря.

– Я не верю, что ты ездила.

– Доказательства? Подробности? Я опоздала на полчаса. Вылетели в двенадцать. В Ялте сняли две комнаты. В комнате у меня цветы. Пробежали по местам, где купались летом…

– Постой! Так ты уже прошлым летом мотались с Римом в Ялту?

– Ну!

– А почему мне не сказала?

– А ты мне много говоришь? Лето. Уехал… Не взял…

– Куда б я тебя взял? В командировку на Чёрные калмыцкие земли?

– Ну на Чёрных ты ж не год был?

– Не год. Так из командировки я приехал к своим в Нижнедевицк. В деревню. Тебе очень интересна деревня? Не надоело своё Мансурово?

– Ну… Замнём для ясности… Были в туалете, куда ездили на такси из Симеиза в Ялту. Я там пила одна. Реально. Он закодированный алкаш. Не заливает за хобот.

– Хва-тит!

– Ну ты же просил ясности…