Наши в ТАССе

– Ой, Вовка! Ты поймёшь и всё простишь. Вчера такой день был… Укатайка!.. В комитете радио была по случаю Дня радио на встрече с космонавтом Елисеевым. Меня представили ему так: «Лапинская девушка». Сечёшь, Вовик? Не кто-нибудь там, а именно вот лапинская девушка! Так что, врубчивый, поаккуратней будь с лапинской лапушкой. Отложил на главной полочке в головке? Послушала я Елисеева и припечалилась. Слишком хвалебно пишем мы о наших успехах в космосе. Зачем же сажать себя в неприличную лужу?

Она посмотрела на пустой стол Медведева:

– А Александр Иваныч нонче функционирует? Где он?

– Пошёл рвать. Не то дуб, не то зуб!

– Лёгкого ему расставания с бивнем!.. Продолжим наши танцы. Вечером была на встрече выпускников факультета журналистики МГУ. Совершенно случайно выволоклись в ресторан «Москва». Вот теперь, Вов, и смекай. Могла ли я физически сегодня ровно в девять ноль-ноль быть в присутствии?

Тут приоткрылась дверь, и киска из справочного бюро Таня Белахова поманила меня к себе тоненьким бледненьким пальчиком:

– Можно вас на минутку?

– Хоть на всю жизнь!

Бузулук поручился за меня:

– Сейчас выйдет. Только вот валенки зашнурует.

Я пошёл к Тане.

Бузулук мне в спину:

– Ну, Толя, ручка в ручку и валяй. У этой козы хвост запятой.

В коридоре Таня смущённо затараторила:

– Я очень извиняюсь… Мне неудобно…

И внезапно осеклась. Замялась.

– Чего неудобного? Неудобно на потолке спать, одеяло сползает, да и то гвоздями прибиться можно! Что у вас? Рубите прямо!

И она, краснея, выдавила:

– Дайте мне взаймы… десять рублей…

– Всегда пожалуйста!

– Ой! Тут не давайте. Пойдёмте в угол. Чтоб никто не видел.

28 мая

Радость перевода

На прошлой неделе «Литературная Россия» дала мой перевод рассказа Макивчука[99] «Как писать рецензии».

Сегодня Клуб «Двенадцать стульев» «Литературной газеты» опубликовал мой перевод юморески второго украинца Миколы Билкуна «Из дневника футболиста».

Я сияю.

Моё окружение в редакции молча на меня косится.

Лишь Артёмова прорвало:

– С удовольствием прочёл ваши переводы. Спасибо.

В коридоре столкнулся с Инжеватовой и она наставила на меня палец:

– О Бунин!

– К чему ты это?

Бунин переводил. И ты симпатично переводишь.

– Благодарствую.

– Ну что? «Переводчик с трудом переводил дух»?

– С радостью.

– Слушай. Чалит один с толстым портфелем. Идущий рядом спрашивает его, показывая на портфель: «Докторская»? – «Любительская».

– А может, ливерная? – спросил я.

12 июня

Кто мы

В конференц-зале я был на встрече с Генеральным директором ТАСС Лапиным. Говорил Сергей Георгиевич об информации.

– Разовый тираж газет 138 миллионов экземпляров, журналов – 120 миллионов. Вот наша аудитория. За рубежом у ТАСС сто отделений. В ТАСС работает около двух тысяч профессионалов. Нет определения информации, которое было бы утверждено… Это война слов. Правдивая информация не самоцель, а средство достижения цели. К сожалению, не обходится без казусов. Мы выдали речь Сергея Михалкова на пленуме детских писателей. А выступление перенесли. Сообщили об этом газетам. Однако «Московская правда» всё-таки напечатала речь до её произнесения. Или такое. Звонит мне Промыслов[100] и говорит: «По «Правде», сессия Моссовета закончилась, а мы её и не начинали». А информация в «Правде»-то наша.

Сказал Лапин и о «большом Дубчеке» Михалкове:

– Если воспитывает Михалков, то уцепится за пуговицу вашего пальто и будет крутить до тех пор, пока не открутит.

13 июня

Дунька, ворвавшаяся в Европу

Сегодня Медведев вернулся из отпуска. На пароходе ездил с женой по Волге.

Сидит в своём углу именинником.

Стол завален его туристскими снимками.

Новиков и Ия рассматривают их. Только заискивающе ахают.

– Как же вы загорели! – умиляется Ия.

– Старался, – солидно отвечает Медведев.

А он же бледен, как стена.

– Вы не замёрзли на пароходе? – спрашивает Новиков. – Было холодно.

– Было жарко. Батареи работали исправно.

Влетела опоздавшая Татьяна и сразу с покаянием к Медведеву:

– Александр Иванович! Извините за опоздание. Видит Бог… Я старалась не опоздать. Запыхалась. Фу!.. Похожа на Дуньку, ворвавшуюся в Европу. Знаю, помню… Вы возвращаетесь из отпуска. Филонить нельзя. Вовремя прибегай!

– Что вовремя, то вовремя…

– За опоздание не серчайте… Видит Бог, я тут ни при чём. Все претензии к нашему сумасшедшему времени. Куда оно так летит?! Не успела проснуться, а уже опоздала на работу!.. Хоть я и опоздала сегодня… Но мы тут без вас изюм не косили.[101] Мы стреляем редко, да метко. Выдаём меньше села, только печатают нас больше.

– Ещё где не надо скажете, гнев нагнетёте.

– Я взяла на вооружение пословицу Бог не выдаст, свинья не съест.

Наслонявшись по коридору с папиросой, Татьяна подсела на краешек кресла у стола Медведева:

– Александр Иванович, я понимаю. Я сковываю ваши душевные порывы. В РПЭИ я одна женщина среди мужчин. Мне надо идти в другую редакцию.

Медведев молчит. В знак согласия?

С порожка предместкома Серов объявил:

– Господа! Сегодня получка. Уж соберите, пожалуйста, по колу[102] с каждого Воробьёвой, нашей больной старушке на пенсии.