Наследие войны

С насеста Герхарда, в пятнадцати футах от земли, фары прекрасно освещали его цели. Он тщательно прицелился в самого большого и медлительного человека в группе и выстрелил один раз, попав ему в верхнюю часть груди, ниже правого плеча. Мужчина выронил пистолет и упал на колени с воплем боли, который донес до Герхарда легкий ветерок. Буйство природы уступило место прекрасной ночи. Теперь настала очередь человека сеять хаос.

Несколько Мау-мау направили свои ружья на дом и выстрелили туда, откуда, по их мнению, раздались выстрелы. Герхард заметил, что по крайней мере половина из них выпустила один патрон, а затем была вынуждена отступить, чтобы перезарядить оружие. Если бы у них было только однозарядное оружие, это свело бы на нет некоторые преимущества пулеметов "Стен". Все пули, не причинив вреда, разлетелись по каменным стенам, за исключением одной, которая разбила окно в другой спальне.

Нападавшие сосредоточили огонь на первом этаже. Пара пулеметчиков стреляли длинными, дикими очередями, разбив много стекла, но больше ничего не добившись. Но другие были более точными. Они продвигались быстрыми спринтами, бросались на землю, делали быстрые очереди из полудюжины выстрелов, затем снова двигались.

Они были обученными солдатами. Но так же, как и два британских джентльмена под ним, и ни один из них не сделал ни единого выстрела. Неужели они действительно ждали, пока их цели окажутся всего в паре шагов от них?

И тут Герхард понял.

Свет! Они не видят, чтобы прицелиться!

Он прижал приклад Винчестера к плечу, прицелился, выдохнул и выстрелил в левый фонарь.

Понятно!

Он пропустил второй выстрел, попав в радиатор грузовика, прицелился снова и услышал щелчок пустого магазина.

Когда очередная очередь выстрелов врезалась в каменную кладку и раму вокруг его окна и разбила одно из стекол над его головой, Герхард выплюнул пару глубоких, сквернословящих немецких ругательств, жалея, что у него все еще нет военного самолета и огневой мощи, которая прилагалась к нему.

Ненависть к кровопролитию, которая владела им с конца войны, исчезла. Он боролся за жизнь своих детей, своей семьи и друзей. Если люди должны умереть, чтобы жить, так тому и быть.

Он потянулся за дробовиком.

Одного патрона было достаточно, чтобы погасить второй свет. Но с наступлением темноты битва приобрела новую интенсивность. Полдюжины выстрелов раздалось из дома, обнаружив еще две цели, и заставив остальных броситься на землю и искать укрытие за кустами и каменной кладкой, которые усеивали последний подход к дому.

Нападавшие ответили еще на несколько выстрелов из окон. У Герхарда в ружье все еще был патрон. Но в тот момент, когда он поднялся достаточно высоко, чтобы высунуть оружие из окна и хорошенько прицелиться, его встретил залп огня, который заставил его снова пригнуться.

По крайней мере, на этой стороне дома был достигнута временная тупиковая ситуация. Но это не продлится долго.

В четырехстах ярдах от него, на небольшом холме, увенчанном рощицей огненных деревьев, с которых открывался вид на поместье, Кунгу Кабайя положил бинокль, через который наблюдал за вступительными обменами, и удовлетворенно кивнул головой.

- Все идет так, как я и ожидал, - сказал он.

Рядом с ним Уилсон Гитири с энтузиазмом сказал: - "Ваш план очень хорош. Но смогут ли люди выполнить его вовремя, прежде чем фермеры Бваны Кортни прибежат посмотреть, что происходит?

- ‘Не смогут, - ответил Кабайя. - Они слишком напуганы. Они спрячутся за своими бомами и будут ждать, пока все не закончится.

- Но что, если они это сделают?

- Тогда они не смогут добраться сюда по крайней мере пятнадцать минут. И тогда будет слишком поздно.

- Ты в этом уверен?

- Конечно, - просиял Кабайя. - Оглянись вокруг ...

Кабайя втиснул по шестнадцать человек в каждый из своих грузовиков. Дюжину самых лучших держали в резерве. Их возглавляли Кабайя и Гитири.

- Мы нападем на них, ослабим их, заставим выпустить все боеприпасы. Этого может быть достаточно. Но будем молиться, чтобы это было не так. Потому что тогда мы с тобой приведем этих людей в тот дом. Мы убьем всех, кого найдем. И мы будем купаться в крови белых людей.

Два выстрела из винтовки Леона 470-го калибра выбили фары грузовика, атаковавшего садовую комнату. Но его пятидесятилетняя винтовка была заряжена с казенной части, и не было времени, чтобы вставить два новых патрона. Он вынул револьвер и приготовился к атаке Мау-Мау.

Секундой позже мятежники обрушились на дом, как штормовая волна на скалу. Оглушительный треск выстрелов разбил все стекла во французских окнах и ударил в шкаф.

Софи заняла место в одном конце кабинета. Вместо того, чтобы попытаться высунуть голову над его поверхностью, она метнулась в сторону, выпустила три выстрела из винтовки, а затем вернулась в укрытие, прежде чем кто-либо успел ответить.

"Умная девочка", - подумал Леон, решив сделать то же самое на другом конце шкафа. Он выкатился и был потрясен тем, что увидел. Один из "Мау-мау" упал, но полдюжины были почти на расстоянии вытянутой руки от разбитых французских окон.