Наследие войны

Для Бенджамина логика была бесспорной - если роща была лучшим местом для лидера Мау-Мау, чтобы руководить битвой, то это было бы лучшее место для него, чтобы наблюдать за ней. Оттуда он мог решить, куда двигаться дальше. Не было никакого смысла ему самому бросаться в бой. Он просто умрет, ничего не добившись. Но принцип "одна цель, одна винтовка" все еще оставался в силе. Если бы ему удалось еще раз выстрелить в лидера и на этот раз убить его, он все еще мог бы все изменить.

Бенджамин ускорил шаг, направляясь к огненным деревьям. Он был в сотне ярдов от холма, когда услышал шум двигателей, приближающихся к нему на полной мощности.

Он не видел никаких огней. Двигатели становились все громче.

Бенджамин посмотрел в направлении звука, а затем увидел черные силуэты двух автомобилей, судя по виду, "лендроверов".

Они пришли на помощь людям в доме или укрепили Мау-Мау?

Мау-Мау не водят "Лендроверы"!

Силуэты перестали двигаться. Тени затихли.

- ‘Сюда, сюда! - крикнул Бенджамин по-английски.

Мгновение спустя он увидел вспышку, похожую на зажженную спичку, и в то же время услышал выстрел из пистолета и скулящий, жужжащий, трепещущий проход пули, которая, казалось, прошла в усе его черепа.

Бенджамин поднял руку над головой и крикнул: - ‘Не стреляйте! Я врач!

Он услышал женский голос. - ‘Бенджамин?

- ‘Шафран! - отозвался Бенджамин.

Он направился к машинам, и к нему подбежала женская фигура.

- ‘Что происходит? - спросила Шафран, сжимая его плечи, ее голос был напряжен от беспокойства. - Мы не опоздали?

- Я не знаю. Мау-Мау в доме. Стрельба прекратилась. Но я не знаю, почему. Я чуть не убил их предводителя, но ...

- А как насчет моей семьи? Шафран перебила его:

Бенджамин пожал плечами. У него не было для нее ответа.

Прежде чем Шафран успела сказать еще хоть слово, стрельба из дома внезапно возобновилась. Ей пришлось кричать, чтобы ее услышали, когда она сказала Бенджамину: - "Вот так! Мы идем жестко и быстро!

*

У Герхарда остался один патрон в винтовке, плюс пистолет Гарриет и запасные патроны. У него была панга, которую он забрал у мертвого Мау-Мау, но он понятия не имел, как использовать ее в бою. Он посмотрел на клинок, заткнутый за пояс, и напомнил себе, что в детстве его заставляли брать уроки фехтования - думай об этом как о короткой сабле.

Машраф выстрелил в последний раз. Кабайя отдал приказ, и внезапно по лестнице сбежали люди, перепрыгнули через балюстраду и приземлились перед ним. Другие перепрыгивали через обеденный стол и бежали по коридору. Один или двое несли ружья и стреляли, когда они приближались, настолько обезумев от жажды крови, что им было все равно, попадут ли они в своих людей. Остальные размахивали ножами и выкрикивали боевые кличи кикуйю и проклятия.

- ‘Назад на кухню! - крикнул Герхард. Когда Машраф пробегал мимо, Герхард отдал ему винтовку и крикнул: - "Получи один раунд!"

Он продолжал смотреть вперед, в то время как его собственные люди отступали через дверь.

Он присел за баррикадой и выстрелил из пистолета четыре раза, не останавливаясь между выстрелами, в наступающих Мау-Мау. Они были так близко, что он не мог промахнуться. Но только двое мужчин остановились как вкопанные. Пара, которую он ранил, была настолько захвачена адреналиновой яростью битвы, что они проигнорировали удар и продолжали наступать. Мау-мау добрались до баррикады и перелезли через нее. Герхард переложил пистолет в левую руку и вытащил пангу. Он нырнул под режущий клинок, которым размахивал один из Мау-мау, и размахивал своим из стороны в сторону так быстро, как только мог, отчаянно пытаясь удержать нападавших на расстоянии, когда он споткнулся назад.

Внезапно пуля пробила левый рукав куртки Герхарда, и он почувствовал удар, похожий на резкий удар по руке. Он ослабил хватку на пистолете, но чья-то рука схватила его сзади за куртку и сильно потянула.

Дверь кухни захлопнулась, и он услышал, как повернулся ключ.

Его раненая рука сильно кровоточила, но револьвер Уэбли все еще был в его руке. Он был в безопасности. Но ненадолго.

Один взгляд в сторону раковин сказал Герхарду, что у мужчин там тоже закончились патроны, потому что мау-мау вливались в окна, а мужчин и женщин-слуг оттесняли вглубь комнаты. Машраф застрелил одного из них, и это заставило остальных заколебаться, когда он направил на них винтовку, давая Мпиши и остальным время убраться за перевернутый стол, где Машраф присоединился к ним.

Дверь в зал сотрясалась от ударов клинков панги по дереву. Это, по крайней мере, продержалось бы какое-то время, но Герхард услышал крик из коридора.

Пистолет начал стрелять, и ему пришлось нырнуть на пол, когда горячий свинец пробил замок.

Он пополз по полу к двери кладовки. Именно здесь он будет отстаивать свою позицию. Герхард вставил еще три патрона во вращающийся патронник "Уэбли", оставив три в кармане. Он молился, чтобы у него хватило мужества сделать то, что было необходимо для детей, когда придет время.