Наследие войны

Шульц мог бы легко позволить себе одно из этих великолепных поместий, но его союзник в высших кругах посоветовал ему не высовываться.

- Мы не хотим, чтобы кто-то задавал вопросы о том, откуда у вас деньги, - сказал он. - Во-первых, займись хорошеньким дельцем, а? Это все объяснит.

Шульц приступил к строительству новой компании, точно так же, как его предки построили ту, которой он когда-то управлял. Он был уверен, что добьется успеха. Он много знал о двигателе внутреннего сгорания. У него было достаточно капитала, чтобы финансировать собственное предприятие и, в случае необходимости, выкупать конкурентов. Прежде всего, у него была безжалостная, властная, задиристая черта, унаследованная от отца, которая заставляла его угрожать, шантажировать и при необходимости уничтожать любого, кто встанет у него на пути.

У него будет свое поместье, и даже если здешние горы не поднимутся так высоко, как те, что он оставил позади, они, несомненно, впечатлят, а климат значительно благоприятнее.

И там был океан. Последний отрезок пути домой Шульц проделал через приморский городок с рыбацкими лодками, выстроившимися у причала, и вышел на дорогу, которая извивалась и изгибалась со всеми прибрежными бухтами и мысами. Он подошел к безымянному повороту, который, казалось, никуда не вел. С дороги не было видно ничего, кроме открытого моря и неба.

Когда Шульц свернул в проем и поехал по гравийной дорожке, в поле зрения появился небольшой мыс, едва ли больше пары теннисных кортов. Когда Шульц приобрел эту собственность, заплатив за нее гроши, все, что на ней было, - это полуразрушенная хижина и каменные ступени, которые вели вниз по крутому склону скалы к осыпающемуся бетонному причалу.

Через своего друга, министра, он нашел строительную компанию, которой управлял человек, которому можно было доверять. Твердая скала была взорвана, чтобы создать отверстия, в которых можно было разместить большие резервуары для воды и генераторного топлива, а также выгребную яму. Для дома, где Шульц и его жена Иоганна собирались жить, было подготовлено больше земли. С тыла, когда Шульц подошел поближе, в стенах не было ни одного окна, и здание выглядело неприступным, как бункер. Сравнение было ироничным, учитывая личную историю Шульца, но оно также отражало его намерения. В случае необходимости, в момент крайнего кризиса, ему нужно было это место, чтобы функционировать как его личная крепость.

Шульц открыл дверь гаража, припарковал машину и вошел в дом.

Женщина, которая теперь носила имя Иоганна Шульц, ждала, чтобы поприветствовать своего мужа. Ее волосы золотыми завитками рассыпались по плечам. Лицо ее было разрисовано густыми черными ресницами и медно-алыми губами. На ней было тонкое прозрачное платье, завязанное атласным бантом на талии, и туфли на высоких каблуках, которые подчеркивали каждый изгиб ее ягодиц и груди.

Она легонько поцеловала его в губы и повела в гостиную. Дальняя стена состояла из окон от пола до потолка, сделанных из пуленепробиваемого стекла, которые смотрели на вечернюю воду.

Ни муж, ни жена не интересовались видом. Иоганна, пошатываясь, подошла к буфету, на котором стояли два бокала - высокий, покрытый каплями конденсата, наполненный ледяным пивом, и более короткий, с двойной порцией шнапса.

Она принесла два бокала так же тихо и послушно, как хорошо обученная горничная, и принесла их своему хозяину. Он взял стакан с пивом, осушил его одним глотком, а затем проделал то же самое со спиртом, наслаждаясь тем, как холод одного сменился жаром другого.

Она снова надела очки, зная, что его глаза следят за каждым ее шагом, наслаждаясь его жадным взглядом. Она подошла к нему, нежно прижимаясь своим мягким, почти обнаженным телом к его массивному, полностью одетому телу.

Тот факт, что она была обнажена и уязвима, в то время как он все еще прятался за одеждой, взволновал Иоганну.

- Мы можем сыграть в эту игру? - спросила она. - Я дала слугам выходной.

Она провела рукой по его промежности и задышала немного быстрее, когда почувствовала его твердость под своей ладонью.

Шульц тоже тяжело дышал. Он просунул руку между распахнутыми складками пеньюара Иоганны и обхватил ладонью ее лобок. Она раздвинула ноги, чтобы ему было легче скользнуть в нее двумя пальцами, чтобы почувствовать ее тепло и влагу.

- ‘Да, - прорычал он. - Мы будем играть. Я позову, когда буду готов.

Она тихо застонала и посмотрела на него. - Пожалуйста, умоляю тебя ... Не будь слишком жестоки.

Реакция Шульца была мгновенной. Он поднял руку, словно хотел ударить ее. Иоганна отшатнулась, спотыкаясь, пока не зацепилась каблуком за край толстого шерстяного ковра и не споткнулась. В ее глазах был ужас, когда он подошел и посмотрел на нее сверху вниз, его толстая шея покраснела от ярости.

- ‘Как ты смеешь указывать мне, что делать? - Клянусь Богом, я заставлю тебя заплатить за это!