Наследник пепельной собаки

Но короткошерстные стражи, видимо, боялись мороза, и гончие плотным кольцом спокойно затаились вокруг всего Дубового Луга. Родя в изнеможении лежал на сухом мху, который Ёжа старательно натаскала для него из-под снега. Иногда он жадно хватал снег, набивая полную пасть.

— Где же ты был? — не вытерпела все-таки Ёжка.

— Скоро узнаешь. А пока лучше попроси Алекса посадить тебя в дупло.

— В дупло? Ты с ума сошел? Где это видано, чтобы норная собака сидела в дупле?! Я тебе белка, что ли?

Возмущению Ёжки не было конца, но Родя все-таки настоял на своем. Ежевика обиженно завертела головой, но скоро ей понравилось смотреть на всех с невиданной высоты. Круглые глазки ее так и сверкали. Она урчала от удовольствия и успевала переругиваться с тремя белками и двумя совами одновременно.

Прошел час, потом другой. Зеленые звезды замигали над головами, и выплыла луна, приглашая всех собак повыть. Но гончие держались изо всех сил.

Наконец, издалека, как в прошлый раз, послышался плач и хохот. Но теперь они сопровождались глухим топотом, и, казалось, что земля задрожала под ногами. Белки заскакали по сучьям, птицы вылетели из гнезд, деревья стали раскачиваться и скрипеть.

Шум приближался с каждой секундой. Собаки окаменели, и только еле заметное дрожание хвостов выдавало их волнение.

Родя тоже поднялся, и они с Фатей и Алексом втиснулись в узкую канаву, летом бывшую руслом ручья.

— Ото-то-то! — уже близко раздался удалой лай гончих, и внезапно все вокруг задрожало, зашумело, затрещало. И, как лава из вулкана, на поляну хлынуло несметное стадо огромных кабанов-секачей. Они продирались напролом, ломая кусты и молодые деревья, сметая все на своем пути. А вслед за ними неслись режущие уши вскрикивания и истерические рыданья.

— А-а-а! — не то от восторга, не то от страха завизжала наверху Ёжка. — Гони, круши, хватай!

Наконец, обезумевшие кабаны выскочили прямо на Дубовый Луг.

Глава тридцать четвертая

Владыка Хундарики

Луг мгновенно потемнел от щетинистых спин этих мощных лесных животных. И тут же со всех сторон кабанов окружила плотная стена гончих, сидевших в засаде. Секачи заметались, не видя выхода. Тогда собаки с южной стороны смолкли. Стадо обрадовалось и бросилось туда. Но не успели они подбежать к кромке луга, как вой начался снова.

Так гончаки водили кабанов по всем четырем сторонам, и в результате через четверть часа весь Дубовый Луг представлял собой черную, изрытую, словно вспаханную мощным плугом, землю.

Родя помчался искать Шумилу, чтобы тот остановил гон. Кабаны уже сделали свое дело, а дальнейший шум будет только привлекать к себе внимание. И так уже, наверное, из города мчатся сюда хердеры, а со стороны караулки — овчарки. У него остается совсем мало времени.

Довольный Шумило нехотя согласился протрубить отбой. Гончаки, улыбаясь во всю пасть, постепенно собирались около вожака. Разумеется, под шумок они завалили немало добычи. Остальные кабаны, едва почуяв, что проход свободен, мощным потоком умчались куда-то вглубь леса.

— Спасибо вам, — Родя был готов расцеловать каждого пса. — Если бы не вы…

— Да что там, — проворчал Бушуй, — прошлое лето сколько ты нам зверя нашел. Ну, пока, легаш. Надо будет — свистнешь.

Стая шумно убежала, а Родя бросился на изрытый луг. Вонючие секачи источали самый сильный в природе запах — запах страха. И этот запах все еще висел над поляной и, конечно, изрядно заглушили все остальные запахи. Но эти преграды были не для Роди: он нашел место мгновенно.

Родя прикрыл глаза и сделал глубокий вздох. Да, этот неуловимый аромат приключений, силы, возможностей. Но, как ни странно, сейчас в нем хорошо читался и страх. Неужели это все от кабанов? Нет, тоненькая струйка страха исходила именно из-под земли.

Но колебаться было уже поздно. И Родя сделал первое движение правой лапой. Потом левой, и вот — движения слились в непрерывное мелькание. Вот уже скрылся нос, вот уши, вот вся голова…

Поначалу Родя еще слышал, как отчаянно верещала Ежевика — ей, наверное, тоже хотелось принять участие в раскопках. Потом будто бы раздавалось ворчание Алекса, заливистый лай Фаустуса и даже померещился басок Говоруна. Но Родя ни на что уже не обращал внимания — заветный запах становился все ближе и ближе. Он кружил голову, заставлял не думать об опасностях и даже забывать друзей. Да, Родя совсем забыл, что на поляне остались те, без которых он никогда не смог бы добраться до подземной тайны.

Он погружался в землю все глубже, и с каждым сантиметром незнакомое ощущение власти над всеми живущими охватывало его. Он, Рёдмиран Ибсен — победитель! Он самый умный, самый красивый, самый талантливый! Он — владыка всей Хундарики!

Неожиданно кто-то сильно потянул его за кончик хвоста.

— Что такое? — рассердился Родя, с трудом выплевывая набившуюся в пасть землю.

— Дело плохо, — донесся до него сверху голос Фаустуса. — Здесь Хнойниц. Видно, кабаны пронеслись по норе и растоптали ее — он и вырвался.

— Наплевать мне на вашего Хнойница!

Фаустус не поверил своим ушам.