Наследник пепельной собаки

Родя неуверенно вспрыгнул на широкую, как лавка, спину Алекса и судорожно вцепился когтями в бока, а зубами, на всякий случай, в холку. Он знал, что Алексу не будет больно, потому что страшные собачьи зубы и когти, когда надо, могут впиваться совершенно безболезненно, не причиняя никакого вреда.

Алекс в мощном прыжке приземлился едва ли не в середине деревянного лабиринта и сбросил Родю в тесный закуток ложного хода.

— Лежи и не двигайся.

Тем временем Ёжа в упоении носилась вокруг странного строения, быстрыми крошечными лапками создавая сложный узор следов.

— Вот гоняет! — добродушно усмехнулся Алекс. — Посмотришь на нее и вспомнишь, что таксы произошли не от кого-нибудь, а от настоящих гончих! Ну, держись, юный ирландец! — И с этими словами Алекс с равнодушным видом вывалился обратно на опушку.

Полчаса пролетело в звенящей тишине. Родя даже слышал, как перебегают по воде в бочках водомерки и как глубоко под землей пробивает себе дорогу земляной червь.

Но вот уже стало слышно и дыхание хердеров. Еще пара минут — и на опушку выскочило пятеро молодцов. С их ослепительно белых зубов капала слюна, и запавшие от долго бега бока тяжело вздымались.

Они на мгновение остановились, а затем рассыпались в линию и принялись обходить станцию полукругом.

Ежевика успела юркнуть за одну из бочек, а Алекс стоял не шелохнувшись, издали похожий на корявый старый пень.

— Это же притравочная станция! — наконец, осенило одного из хердеров. — Только полный кретин станет искать здесь легавую. Это место предназначено для натаски норных собак!

— Да уж, любой сеттер или пойнтер посчитает себя обиженным, если его заподозрят в том, что он явился на притравку коротконогих! — подхватил второй.

— Его ославят на всю Хундарику! — пролаял третий.

Но их вожак, пес с рваными ушами, упрямо мотнул головой.

— Замолчите, вы, остромордые! — Он потянул носом.

Родя совсем вжался в землю. Чутье у хердеров, конечно, не ахти какое, но не учуять чужого запаха на расстоянии нескольких метров…

— Действительно, воняет одними этими пучеглазыми кривоногими уродцами, — подтвердил он, тщательно обнюхав следы Ежевики.

Хердеры одобрительно заворчали и стали уже поворачивать обратно в лес.

Но сердце маленькой таксы не выдержало такого оскорбления.

— Безмозглые служаки! — пискнула она. — Кроме «кругом», «встать» да «лечь», вы ничего больше и не умеете. Вам не найти даже и недельного щенка, не то, что сеттера!

— Что-о-о?! — разом осели на задние лапы обиженные хердеры и в следующую секунду бросились на нежданную обидчицу.

Глава десятая

Бой на притравочной станции

Однако Ежевика успела перепрыгнуть через деревянную стенку и нырнула в лабиринт ходов. За спиной она слышала мощный рык Алекса и жалобные взвизги хердеров. Однако их было пятеро против одного…

Двое хердеров все же бросились за ней. Разумеется, поначалу все преимущества оставались за маленькой и ловкой таксой. Искусственные ходы были специально сделаны очень узкими, чтобы собака могла протискиваться в них с трудом, как в настоящей норе. И там, где Ёжа пробегала с легкостью, хердеры просто застревали. Тогда они стали пытаться просто перепрыгивать через стенки, хотя это и сулило им опасность переломать лапы.

Кроме того, Ёжке удалось опрокинуть одну из бочек, которые всегда полны до краев, потому что туда бросают сцепившихся намертво собаку и добычу, чтобы разъединить их. Вода на какое-то время смыла ее запах, и Ёжка выиграла несколько минут. За это время своим сметливым умишком она даже успела поинтересоваться, а где же сейчас прячется тот старый лисовин или барсук, который работает тут той самой добычей. Наверное, сидит в своей настоящей норе где-нибудь неподалеку. Вот хорошо бы оказаться там — туда уж ни один хердер не сунется!

Разозленные обидой, неудачей и воплями товарищей, явно проигрывавших битву с неизвестно откуда взявшимся бульмастифом, хердеры удвоили усилия.

Ежевика же боялась только одного — что погоня так или иначе выведет ее на то место, где затаился Родька. Тогда конец: сеттеру, пусть даже полугодовалому, не развернуться в лабиринте. Она отчаянно работала крошечными лапками и уводила преследователей в сторону.

Увы! Она не учла того, что Родя, как любая легавая, привыкшая к просторам, крайне боялся замкнутых пространств. Он и дома-то места себе не находил, когда его запирали, в сарае же у Бурана его спасало только присутствие однокорытников. И сейчас, ощутив себя загнанным, он очень скоро заметался и ушел с того места, где оставил его Алекс.

Обезумевший Родя, слыша вой битвы и не понимая, что происходит вокруг, судорожно пытался выцарапаться из лабиринтов и, наконец, ему это удалось. Но едва он оказался на свободе, как столкнулся с запыхавшейся Ёжкой. На какое-то мгновение оба даже растерялись. Прутик сеттера предательски задрожал.

— Эх, Родька, Родька! — всхлипнула, наконец, она. — Пропали мы с тобой!

Оба щенка понурили головы. Но тут, словно из-под земли, послышался скрипучий голос:

— Безволосые несмышленыши, ничего не понимающие в травле!