Наследники Шамаша. Тени и пыль (СИ)

«А ведь верно, — подумала Ишмерай, пробуждаясь от своей дремы с мокрым от слез лицом. — «Если ты не выйдешь замуж, то и я не женюсь». Так и получилось. Мы должны были пожениться, но Марк погиб, а меня везут на смерть. Мы так и не поженимся. Но я бесконечно благодарна судьбе за то, что она дала мне возможность любить лишь одного человека. И я буду любить его вечность. И после нее».

Вдруг конь остановился. Горст спрыгнул с коня, посадил Ишмерай на озябшую землю и смахнул с нее плащ. Лес был окутан сизой дымкой раннего рассвета. Повсюду тускло блестела роса, и девушка задрожала от страха и холода.

«Привал?» — подумала она, заглянув в слипающиеся глаза своему спутнику.

Он не стал развязывать ее ног и рук. Посадил под деревом, привязал к толстому стволу, засунул ей в рот кляп, а сам завернулся в свой плащ, лег рядом и вскоре засопел.

Ишмерай понадобилось несколько драгоценных минут, чтобы поверить своему счастью. Горст завалился спать, а ей требовалось лишь высвободиться из веревок. Изогнувшись, она подтянула ноги к связанным за спиной рукам. Руки ее были связаны, но пальцы оставались на свободе.

Она села на землю, подобрала ноги под себя и заставила себя успокоиться. Ей уже несколько раз удавалось высвободиться от подобных пут, когда Марцелл учил ее выпутываться из веревок и цепей еще несколько лет назад. Глубоко вздохнув, Ишмерай попыталась сесть на узел, но у нее ничего не получилось. Со всей силы вытянув руки она, раскачиваясь, катаясь по земле и вновь садясь, медленно пропустила нижнюю часть туловища между рук, и они оказались впереди. Едва не плача от радости, Ишмерай вытащила из волос свою острую заколку, зажала между коленями и с трудом разрезала веревки, стягивающие запястья.

Кинув опасливый взгляд на спящего своего тюремщика, девушка встала и быстро пошла прочь, по началу страшно боясь шуметь, после, отойдя на приличное расстояние, побежала так быстро, как могла среди густого кустарника, со связанными за спиною руками.

В ужасе выпучив глаза, она неуклюже летела прочь. Ее шатало от слабости, усталости, но она бежала, не смея остановиться, столько, сколько хватило сил. Если Горст поспит еще немного, она будет спасена.

Ишмерай неслась вперед, не ведая, в какой стороне Аргос, не ведая, какой дорогой они ехали, но свобода придавала сил её ослабевшему от горя, болезни и голода телу. Один Господь знает, сколько ей придется идти пешком до Аргоса и в какую сторону.

Вдруг неподалеку послышался тяжёлый топот резвых конских копыт. Позеленев от ужаса, девушка легла плашмя на землю, притаившись под зеленеющим кустом орешника. Через несколько секунд из-за деревьев появилось четверо всадников, одетых по той же нелепой моде, верхом на взмыленных конях. Ишмерай со страхом следила за ними и молилась, чтобы они не заметили ее.

Все четверо были вооружены до зубов и в облегающих штанах. У одного из них к седлу был привязан крупный мешок, с которого капала кровь.

«Если они увидят меня, в том мешке окажется моя голова…» — подумала Ишмерай, задрожав.

Но удача улыбнулась ей. Они проехали всего в нескольких метрах от нее и исчезли за деревьями.

Переждав пять минут, девушка высунулась и огляделась. Она подскочила и кинулась на восток.

Пробежав несколько минут, девушка наткнулась на ручей. Она опустилась на колени, зачерпнула ладошками воду, сделала глоток, умыла лицо, взглянула на воду и застыла: рядом с отражением она увидела крупный силуэт мужчины. Обернувшись, она ахнула: за нею стоял Горст, крепко сжимая узкий меч и кинжал. Его всегда равнодушное лицо нынче выражало свирепую ярость.

Ишмерай вскочила и побежала прочь, не разбирая дороги, перепугано плача, слыша, как Горст бежит за нею, и каждый шаг его сопровождается глухим рыком.

— Горст, нет, прошу тебя! — визжала девушка сквозь истерические рыдания, уже видя, как смерть несется за нею по пятам. — Помогите!

От ужаса ноги ее заплетались, ступали нетвердо, и, споткнувшись, она рухнула навзничь, ударившись подбородком так, что затрещали зубы. Горст, мыча от бешенства, перевернул ее на спину, и она увидела его глаза: выпученные неистовством, ледяные, бездушные.

Солнце, сияющее за деревьями, взорвалось ослепительной вспышкой, а голова взвизгнула болью, когда Горст ударил ее по щеке. Она захрипела, задыхаясь, но еще одна крепкая оплеуха позволила ей дышать.

Свернувшись на земле калачиком, Ишмерай прижала руки к животу и вцепилась зубами в землю от боли, моля о конце, но то был не конец. Горст вывихнул ей руку, схватил плеть, которой погонял коня, и начал бить её по ногам и спине. Вскрикивая все тише и тише, Ишмерай приготовилась к смерти, но Горст остановился, взвалил её на спину и понес.

Девушка чувствовала каждый свой синяк и каждую рану. Порезы от плети саднили, живот страшно болел, кровь забила нос и рот. У нее не осталось сил ни молиться, ни плакать, ни умолять о милосердии. Каждую минуту в полузабытьи она ждала, что Горст убьет ее, но этого не происходило. Вскоре она осознала, что он вновь взвалил ее на коня, и они вновь были в пути.