Наследство последнего императора. 2-я книга

– Да, есть… ещё немного… Как уже известно господам, я побывал на острове Русский. Там, напоминаю, развёрнут центр ускоренной военной подготовки будущих унтер-офицеров и прапорщиков. И любопытный факт обнаружился. Неожиданно из расписания занятий исчез почему-то курс работы с полевыми картами. На мой вопрос, почему исчез, я получил ответ, которому сначала не поверил. Оказывается, незадолго до того эти карты потребовал ротный командир чешского легиона – будто для ознакомления. А карты – не школьные, а военные стратегические. Секретные, с обозначением всех укрепрайонов, – он многозначительно умолк.

– Ну и? – не выдержал Колчак.

– И карты с грифом «Совершенно секретно» исчезли. Совсем.

– Что-то не понимаю вас, генерал, – недовольно произнес Колчак.

– Исчезли наши секретные карты, ваше высокопревосходительство! Но вскоре они объявились – у командования японскими войсками. Чешский офицер просто-напросто продал наши секретные карты японцам. За четыреста иен.

– За четыреста иен? – удивился Колчак

– За четыреста иен?! – поразился Гайда.

– Всего за четыреста? – презрительно хмыкнул Нокс.

А Жанен только пожал плечами: о чём тут вообще говорить – у русских всё возможно.

– Сумма верная, – хмуро подтвердил Сахаров.

– Нет, это невозможно! – ошеломлённо заявил Колчак. – Как такое вообще?.. Чешский офицер… Требует секретные карты… Продаёт!.. Ваше превосходительство! Господин генерал! – растерянно повторял он, обращаясь к Гайде. – Но это же абсурд форменный! Чёрная торговля процветает, а теперь ещё военные карты, чистый шпионаж! И везде чехи.

– Брате адмирал, – мягко начал Гайда. – Кто же будет возражать: не всё в нашей армии блестяще и замечательно.

– Нет! – крикнул Колчак. – Вы, любезный Радола, скажите мне правду. Здесь же, в присутствии союзников и боевых товарищей, соратников! Вы видели? Вы видели, как армия одета?

– Солдаты? – уточнил Гайда.

– Русские воины! Спасители России!

– Если вы позволите, господин Верховный правитель… мне мысли высказать…

– Десять мыслей! Сто! Тысячу! Извольте! Они что-нибудь значат? Прекратят преступную спекуляцию? А ведь она, согласитесь, держится, в основном, на чехах! Оружие ваши доблестные легионеры продают красным! А у нашего солдата – две-три обоймы на винтовку. И всё! Да и винтовки ещё фронтового выпуска. Не удивлюсь, если завтра на чёрном рынке всплывут английские танки и потом окажутся в руках красных банд.

– Никаких танков на чёрном рынке не было! – обиженно возразил Гайда. – Так что не можно нас обвинять в спекуляции танками.

– Да кто же вас обвиняет?! – рассвирепел адмирал. – Я всего лишь хочу услышать от вас правду! Ведь вы всё понимаете, не изображайте из себя ягнёнка!..

Колчак неожиданно сбавил тон.

– Всё вы понимаете, – осевшим голосом повторил он. – Я знаю: вы настоящий друг России, верный боевой товарищ, мы вместе уже немало пороху понюхали. Вы видели, как они одеты?!

– Александр Васильевич, – страдальчески произнес Гайда и встал. – Скажу вам больше: я видел, как они, наши боевые соратники, – раздеты! И, как настоящие русские, стойкие и сильные воины, они всё мужественно терпят. Ни слова жалобы! Никаких претензий! Никаких просьб! Глядят орлами – как один. И готовы в бой хоть в шинелях, хоть в лаптях. И никто не сможет их остановить на пути к победе!

Колчак глотнул и уставился на Гайду. Жанен кивнул и снова разгладил свои изумительные душистые усы. Сахаров и Дидерикс переглянулись, причём, Дидерикс презрительно фыркнул, а Альфред Нокс отложил трубку и несколько раз беззвучно хлопнул в ладоши.

– Замечательные слова! Лучше и не скажешь, – заявил англичанин. – Полностью поддерживаем вас, господин генерал Гайда.

Колчак вскочил, моргая влажными глазами, ринулся к Гайде, обнял и расцеловал в обе щеки бывшего чешского аптекаря в генеральском русском мундире, для чего Колчаку пришлось подняться на носках. И отойдя, адмирал сказал торжественно, обращаясь к Сахарову и Дидериксу:

– Если я… Если мне доведётся пасть на поле битвы… Да… – и крикнул: – Да! Друг и брат Радола Гайда – славный генерал Гайда меня заменит на боевом посту! О лучшем преемнике я и мечтать не могу.

Резко повернувшись, адмирал снова сел в своё кресло и замер в нем, словно натуральная, хотя и беззубая, Химера.

– Как это понимать? – шёпотом спросил Сахаров у Дидерикса и услышал в ответ:

– Потом, потом… Запомните хорошенько всё, что видите.

Гайда трагически поднял обе ладони:

– Нет, нет, Александр Васильевич! – с жаром запротестовал он, улыбаясь и пряча в прищуре круглые серые глаза. – Дай, Матерь Божья, мне сил оправдать доверие русского и моего народа. И лично ваше. Смею надеяться, что мою Сибирскую армию вы поставите на самую важную огневую позицию.

– Безусловно, – ласково заверил Колчак. – Между прочим, когда я дал вам армию, много пришлось мне услышать упрёков. И даже клевет. От завистников ваших. Немало их у вас… Назначение почётное – именно от Сибирской армии и, конечно, чешского легиона зависит успех весеннего наступления… Ну, что же? На сегодня всё? – спросил он у всех.