Читаем Настоящий Древний Рим. Мифы и правда о Вечном городе полностью

Август – означает «возвеличенный, священный». И по сей день монарших особ называют «августейшими». Это имя подчеркивало связь Августа с богами и особый статус его личности. Он рассматривается уже не как человек. Он превращается в символ.

Цезарь и Август создали прецеденты, и с тех пор предпринималось еще несколько попыток переименовать некоторые месяцы.

Императору Тиберию (14–37 гг.), преемнику Августа, сенат предложил переименовать в его честь сентябрь[401], а в честь его матери Ливии Друзиллы, вдовы Августа, – октябрь. Если бы Тиберий согласился, то календарь бы выглядел так: июль – август – тиберий – ливия – ноябрь – декабрь. Но Тиберий отклонил это предложение, прокомментировав: «А что вы будете делать, если у вас будет тринадцать цезарей?»[402]. Калигулу (37–41 гг.), пришедшего к власти после Тиберия, этот вопрос не беспокоил. Он переименовал сентябрь в честь своего отца Германика[403]

. После его смерти это его распоряжение, в числе прочих, было отменено. Император Нерон (54–68 гг.) повелел называть апрель Неронием. Да он и сам Рим хотел переименовать в свою честь – в Нерополь[404].

Больше всех отличился император Коммод (180–192 гг.). Он решил изменить названия целых пяти месяцев, причем, включая Август, таким образом вообще убрав первого императора из календаря. Вот как выглядел его план:

Август – Коммод.

Сентябрь – Геркулес (Коммод отожествлял себя с этим героем).

Октябрь – Непобедимый.

Ноябрь – Преодолевающий.

Декабрь – Амазонский[405].


Статуя императора Августа из Прима-Порты.

Рим, Музеи Ватикана.

(c) Asier Villafranca / Shutterstock.com


Таким образом, по задумке Коммода, практически вся вторая половина года была бы посвящена ему. Но по другой версии, его план был еще более грандиозным: «Наконец, и все месяцы были переименованы в его честь, так что теперь их перечисляли так: амазоний, непобедимый, счастливый, благочестивый, луций, элий, аврелий, коммод, август, гераклий, римский, преодолевающий»[406]. Весь год стал именем Коммода. Но после смерти этого императора, все его нововведения были немедленно отменены.

Поразительно, но с момента переименования Секстилия в честь Августа названия месяцев остаются неизменными. Всем им уже более 2000 лет!

Миф XXIII.

Рим был роскошным городом, где здания были из мрамора, и все было украшено статуями

На самом деле: долгое время это было не так. Великолепным и величественным Рим стал, в основном, в эпоху Августа.

Рим. Величайший город античности. Мраморное великолепие, самые дорогие строительные материалы мира, огромные величественные здания и форумы, идеальные храмы, все украшено изящными скульптурами и фонтанами. Таким часто предстает Древний Рим в нашем воображении.

Но долгое время Рим был совершенно другим! «Я принял Рим кирпичным, а оставляю мраморным»[407], – гордо говорит император Август в начале I в. н. э., спустя 750 лет после основания Рима. И его слова – чистая правда.

Долгое время Рим был просто большой деревней. Он разрастался постепенно, и это происходило не по какому-то заранее определенному плану, а хаотично, и быстрее всего росли трущобы. Они заполняли собой склоны римских холмов и долины между ними. Для городского строительства на ранних этапах использовался обожженный на солнце глинобитный кирпич, а позже к нему добавился и знаменитый римский туф, который добывали к северо-западу от Рима. Результатом такой стихийной застройки были теснота, извилистые узкие улицы, беспорядочное нагромождение жилищ, плотно примыкающих друг к другу и облепляющих холмы, как наросты. Храмовое строительство находилось под сильным влиянием этрусской традиции. Для возведения храма Юпитера Капитолийского царь Тарквиний пригласил мастеров со всей Этрурии. Культовые здания украшали терракотовые декоративные элементы и статуи, примеры которых и сейчас можно видеть в музеях этрусского искусства.

Веками Рим был городом военных и крестьян. На заре своего существования Рим был военизированным городом-государством, которому для выживания были необходимы сплоченность граждан и жесткая дисциплина. Так что ни о какой роскоши, эстетике или богатстве речи не шло. Все было сугубо функциональным, и обстановка в городе была очень суровой. Он не был ни культурным центром, ни центром науки, и по красоте и монументальности Рим даже близко не стоял с великолепными городами Востока – Александрией Египетской, Пергамом и Эфесом. Но уже в период Поздней Республики появились образцы монументальной архитектуры – храмы и общественные здания. И большая часть этих зданий была построена на деньги частных лиц. Почему так?

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное