Научи меня бегать по воде

– Почему так поздно гуляете, дэвочки?

«Партизанки» молчали, боясь открыть рот и обнаружить своё не совсем трезвое состояние. Наконец Катя собралась с мыслями и ответила:

– Везите, пожалуйста, не задавайте вопросов, мы опаздываем домой. Нас родители встречают, мы им сбросили Ваш номер машины.

Улыбка у водителя сразу улетучилась, и лицо приобрело серьёзный, сосредоточенный вид.

8. Ночка

Утром, как только соседские петухи пропели дифирамбы заре, и робкий луч света стал сканировать комнату сквозь занавеску, Кирилл открыл глаза и долго лежал, перебирая мысли, словно листая книгу назад, пытаясь вспомнить каждую мелочь прошедших дней.

«Как эта псина? Хоть бы выжила!» – пульсировала мысль, и что-то больно сдавливало грудь.

Он медленно стянул с себя плед и с замирающим сердцем поплёлся в прихожую. Первым делом взгляд упал на живот существа: он то медленно опускался, то поднимался. Собака спала. Кирилл аккуратно взял миску из-под носа спасённой, на цыпочках прошёл на кухню и вернулся со свежей водой, осторожно поставил её на пол и вздохнул.

Присел рядом на корточки и спросил:

– Ну что, к ветеринару поедем?

– Не надо, мне уже лучше, – услышал в ответ и свалился с корточек на пятую точку.

Голос как будто звучал в его голове. Он в упор посмотрел на животное, и глаза их встретились. Глубокие, совсем не собачьи, а человеческие карие глаза смотрели, не мигая. Колючая, холодная волна пробежала по позвоночнику.

– Я что, схожу с ума? Да-да, я читал – шизофрения: голоса, видения.

– Нет, ты меня слышишь, мой спаситель, – опять отозвался безликий голос.

– Это ты? Хорошо, тогда скажи, как тебя зовут?

– Меня зовут так, как ты меня назвал, – Ночка; только ты обо мне никому не рассказывай, а то замолчу.

– Хорошо, тебя что-то беспокоит, можешь встать?

– Нет, всё хорошо, выведи меня на улицу.

Кирилл встал и не спеша, как сильно выпивший, пошаркал в ванную комнату, открыл кран и умылся прохладной водой. Мысли в голове не укладывались, а торчали, как антенны, в разные стороны и никак не могли собраться вместе: «Вот блин, что за чудеса? Сначала – шар, теперь – Ночка на мою голову! Не буду никому рассказывать, а то меня точно в психушку закинут, но я реально её слышу. Фу, бред, не может быть!»

Он вернулся в комнату; Ночка лежала на животе, положив голову на передние лапы. При дневном свете он ещё лучше её разглядел: это была большая, вернее сказать, огромная собака с чёрной, отливающей синевой волнистой шерстью. Её бока очень быстро то втягивались, то раздувались, неестественная худоба говорила о том, что собака бездомная. Покормив Ночку молочной рисовой кашей, он вынес остатки Малышу. Цепь оказалась оборванной, пёс отсутствовал. «Вот засранец, – подумал Кирилл, – ну ничего: нагуляется и вернётся. Надо же, как он разогнул звенья такой толстой цепи?»

Он накинул на шею собаки ошейник и бодро произнёс: «Ну, вставай, пойдём, прогуляемся». Ночка встала; ростом от пола до холки она была хозяину по пояс. Телефонный звонок заставил вздрогнуть не только молодого человека, но и животное.

– Куда ты свалил? Так классно было, – стал давить по телефону на ухо друг Илья.

– Та что-то голова разболелась – ушёл незаметно.

– Ну что, идём сегодня в тату-салон?

– Ой, у меня сегодня занятие музыкой, не знаю, что-то я сомневаюсь – надо ли мне это?

– Что там сомневаться? Не трусь, ты ещё в «зожевцы» запишись. Не дури, давай в шестнадцать на «Малашке».

– Ладно, видно будет, созвонимся.

Кирилл прошёл с собакой через всю улицу; Ночка послушно плелась рядом. На краю улицы они остановились и замерли: какая красота открылась их взору! Огромная степь с золотистой травой жила своей жизнью, она дышала и говорила миллионами голосов – трещали цикады, мелкие серые птички носились совсем низко от земли, перекрикиваясь между собой тонкими, звонкими, журчащими голосами. Улыбка растянулась на лице парня, он посмотрел на Ночку, а та, вздёрнув нос кверху, пыталась уловить запахи.

– Иди побегай! – сказал Кирилл, отстегнув поводок.

Но «говорящее животное» медленно прошло вниз метров десять, сделало свои дела и послушно вернулось к хозяину и присело рядом.

– Ну, пошли домой, а то мне на музыку надо собираться.

Вернувшись, Кирилл достал из-за шифоньера гитару и стал отрабатывать задание по музыке. К Петру Фёдоровичу он планировал прийти к 12 часам. Его тянуло к нему, как к отцу: непременно хотелось посоветоваться насчёт татуировки и поделиться своими впечатлениями от происшедших ранее событий.

– Прости, мне надо уйти, не скучай.

– Хорошо, – он опять услышал безликий голос. Ночка глубоко и громко вздохнула.

9. Мельниковы

Такси притормозило у чёрных кованых ворот. В доме, несмотря на поздний час, во всех окнах горел свет. У Ани кружилась голова, и от поездки ещё добавилось чувство тошноты. Она машинально вытащила сине-зелёную купюру достоинством в тысячу рублей и протянула водителю. Катя забрала сдачу и вывела подругу из авто.

– Спасибо,– протяжно промямлила Аня.

Такси уехало, оставив после себя облако выхлопных газов, отчего на Аню опять нахлынула волна тошноты.