Научи меня бегать по воде

На кухне, несмотря на немытые окна, царил идеальный порядок. Плита сверкала белизной, на ней стоял пузатый чайник, который начинал уже позвякивать крышкой от закипающей воды. Накрахмаленные полотенца, казалось, висели для красоты, и ими не пользовались. По стене в направлении от окна к умывальнику предательски пробежал мелкий рыжий таракан. Парень сделал вид, что не заметил его, немного пошаркал ногами по полу и продолжил рассказ.

– Вы только не подумайте, что я сумасшедший или сказочник – это правда: я позавчера, когда ехал от вас, встретил что-то необыкновенное.

– Да говори уже, хватит предисловий!

– Это был шар, огромный, диаметром метра три, цветной и светящийся, он ещё, ко всему прочему, шипел.

– Вот как?!

– Да, а потом он лопнул, и огромная волна, разноцветная масса меня всего обволокла и проникла в каждую клетку; сразу стало так жутко и холодно. И вкус – во рту был кислый вкус, как от батарейки. Пробовали языком когда-нибудь?

– Нет, Кирилл, батареек я не лизал.

Кирилл опустил глаза.

– Не верите? Многие люди его фотографировали, но в Интернете так информации и не появилось. Как будто ничего не было, но он был! Честно! Точно!

– Да верю я тебе, верю, успокойся. Ты кому-то ещё рассказывал?

– Нет, боюсь, что примут меня за «повёрнутого».

– И не говори пока никому, договорились? Я постараюсь найти что-то, объясняющее это явление.

– Дело в том, что я стал как-то по-другому себя чувствовать, прозрение какое-то! Те вещи, которые были для меня обычными, стали невыносимыми, а которые не любил, вдруг к ним проникся. Это как объяснить?

– В этом вопросе я не помощник. Принято утверждать, что люди не меняются, хотя я думаю иначе. Да, человек не может измениться за один день, но он может за один день, даже за один час, поменять своё мнение о жизни. И постепенно, день за днём, придерживаясь своих принципов, он может измениться. Для тебя это знак, но что он означает? Разберёмся…

– Во мне точно что-то поменялось, я по-другому смотрю на друзей, на жизнь в принципе. Мне кажется, что все люди ходят в масках, и все такие одинокие. Но никто не хочет раскрыться, все боятся быть не такими, как все. Ведь самое главное правило сейчас – улыбайся, чтобы все думали, что у тебя всё хорошо! А как у тебя на душе на самом деле, никому не интересно. Ведь так?

– Да, к сожалению.

– Вы ещё скажите, что нет ни любви, ни дружбы!

– К сожалению.

– А я думаю, что есть! Только люди не хотят пускать в своё сердце эти чувства, боясь самим себе сделать больно.

– Истину говоришь, будь собой, это важно! Ты знаешь, я вот постоянно учусь, не смейся, что я старый. Невозможно всё знать, да и не надо. Человеку важно не знать, а понимать взаимосвязи между явлениями, структуру: что важнее, что незначительно. Этого в книжках не найдёшь, это анализ. Постоянный анализ жизни, поступков, мельчайших деталей, из которых складывается то или иное явление. Старость печальна, но, к величайшему счастью, и ей когда-то приходит конец,– учитель виновато улыбнулся,– а ты думаешь, нам, старикам, жить не хочется? Ещё как, ещё больше, чем вам, молодым, и есть хочется вкусно, и путешествовать, но не всем это по карману.

– Спасибо за урок, мне пора, – Кирилл встал.

С опущенной головой вышел в коридор, обулся и, кивнув на прощание, молча вышел из квартиры.

Пётр Фёдорович подошёл к окну, отодвинул занавеску и проводил ученика долгим, оценивающим взглядом. «Вроде хороший парень, что это с ним? Неужели наркотики? В семье шизофреников точно не было. Жаль, такой талантливый, а чушь несёт; странно, всё очень странно»,– подумал он.

11. «Блохи»

Катя включила фонарик на телефоне и, прихрамывая на порезанную ногу, не спеша шла домой. Ночь выдалась непроглядно тёмная, беззвёздная. Огромные серо-фиолетовые тучи нависли над головой, казалось, что кто-то выкачал весь воздух – было очень душно, как будто вот-вот прольётся дождь.

«Торопиться мне некуда, – думала девочка,– кто меня ждёт? Может, Ванька? Да спит, наверное. Ел сегодня хоть что-то или опять за папкой закуску подъедал? Всё-таки в школе было хорошо, там хоть кормили бесплатно, а летом мы, как собаки бездомные, питаемся объедками. Надо соглашаться и переезжать в интернат, там лучше будет. Те два месяца после смерти мамы были просто сказочными: и одежду нам дали, и питание, и на экскурсии водили. Нет, надо было отцу приплестись и заявление написать об опеке. Ничего не меняется – каким он был, таким и остался. Зря мы ему поверили и согласились».