Читаем Наука любви полностью

9

Всякий влюбленный — солдат, и есть у Амура свой лагерь.   В этом мне, Аттик, поверь: каждый влюбленный — солдат.Возраст, способный к войне, подходящ и для дела Венеры.   Жалок дряхлый боец, жалок влюбленный старик.5 Тех же требует лет полководец в воине сильном   И молодая краса в друге на ложе любви.Оба и стражу несут, и спят на земле по-солдатски:   Этот у милых дверей, тот у палатки вождя.
Воин в дороге весь век, — а стоит любимой уехать,10 Вслед до пределов земли смелый любовник пойдет.Встречные горы, вдвойне от дождей полноводные реки   Он перейдет, по пути сколько истопчет снегов!Морем придется ли плыть, — не станет ссылаться на бури   И не подумает он лучшей погоды желать.15 Кто же стал бы терпеть, коль он не солдат, не любовник,   Стужу ночную и снег вместе с дождем проливным?Этому надо идти во вражеский стан на разведку;   Тот не спускает с врага, то есть с соперника, глаз.
Тот города осаждать, а этот — порог у жестокой20 Должен, — кто ломится в дверь, кто в крепостные врата.Часто на спящих врагов напасть врасплох удавалось,   Вооруженной рукой рать безоружных сразить, —Пало свирепое так ополченье Реса-фракийца,   Бросить хозяина вам, пленные кони, пришлось!25 Так и дремота мужей помогает любовникам ловким:   Враг засыпает — они смело кидаются в бой.Всех сторожей миновать, избегнуть дозорных отрядов —
   Это забота бойцов, бедных любовников труд.Марс и Венера равно ненадежны: встает побежденный,30 Падает тот, про кого ты и подумать не мог.Пусть же никто не твердит, что любовь — одно лишь безделье:    Изобретательный ум нужен для дела любви.Страстью великий Ахилл к уведенной горит Брисеиде, —    Пользуйтесь, Трои сыны! Рушьте аргивскую мощь!{126}35 Гектор в бой уходил из объятий своей Андромахи,    И покрывала ему голову шлемом жена.Перед Кассандрой, с ее волосами безумной менады,
    Остолбенел, говорят, вождь величайший Атрид.{127}Также изведал и Марс искусно сплетенные сети, —40 У олимпийцев то был самый любимый рассказ…Отроду был я ленив, к досугу беспечному склонен,   Душу расслабили мне дрема и отдых в тени.Но полюбил я, и вот — встряхнулся, и сердца тревога   Мне приказала служить в воинском стане любви.45 Бодр, как видишь, я стал, веду ночные сраженья.   Если не хочешь ты стать праздным ленивцем, — люби!

11

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эрос за китайской стеной
Эрос за китайской стеной

«Китайский эрос» представляет собой явление, редкое в мировой и беспрецедентное в отечественной литературе. В этом научно художественном сборнике, подготовленном высококвалифицированными синологами, всесторонне освещена сексуальная теория и практика традиционного Китая. Основу книги составляют тщательно сделанные, научно прокомментированные и богато иллюстрированные переводы важнейших эротологических трактатов и классических образцов эротической прозы Срединного государства, сопровождаемые серией статей о проблемах пола, любви и секса в китайской философии, религиозной мысли, обыденном сознании, художественной литературе и изобразительном искусстве. Чрезвычайно рационалистичные представления древних китайцев о половых отношениях вытекают из религиозно-философского понимания мира как арены борьбы женской (инь) и мужской (ян) силы и ориентированы в конечном счете не на наслаждение, а на достижение здоровья и долголетия с помощью весьма изощренных сексуальных приемов.

Дмитрий Николаевич Воскресенский , Ланьлинский насмешник , Мэнчу Лин , Пу Сунлин , Фэн Мэнлун

Семейные отношения, секс / Древневосточная литература / Романы / Образовательная литература / Эро литература / Древние книги
Рубаи
Рубаи

Имя персидского поэта и мыслителя XII века Омара Хайяма хорошо известно каждому. Его четверостишия – рубаи – занимают особое место в сокровищнице мировой культуры. Их цитируют все, кто любит слово: от тамады на пышной свадьбе до умудренного жизнью отшельника-писателя. На протяжении многих столетий рубаи привлекают ценителей прекрасного своей драгоценной словесной огранкой. В безукоризненном четверостишии Хайяма умещается весь жизненный опыт человека: это и веселый спор с Судьбой, и печальные беседы с Вечностью. Хайям сделал жанр рубаи широко известным, довел эту поэтическую форму до совершенства и оставил потомкам вечное послание, проникнутое редкостной свободой духа.

Дмитрий Бекетов , Мехсети Гянджеви , Омар Хайям , Эмир Эмиров

Поэзия / Поэзия Востока / Древневосточная литература / Стихи и поэзия / Древние книги
Смятение праведных
Смятение праведных

«Смятение праведных» — первая поэма, включенная в «Пятерицу», является как бы теоретической программой для последующих поэм.В начале произведения автор выдвигает мысль о том, что из всех существ самым ценным и совершенным является человек. В последующих разделах поэмы он высказывается о назначении литературы, об эстетическом отношении к действительности, а в специальных главах удивительно реалистически описывает и обличает образ мысли и жизни правителей, придворных, духовенства и богачей, то есть тех, кто занимал господствующее положение в обществе.Многие главы в поэме посвящаются щедрости, благопристойности, воздержанности, любви, верности, преданности, правдивости, пользе знаний, красоте родного края, ценности жизни, а также осуждению алчности, корыстолюбия, эгоизма, праздного образа жизни. При этом к каждой из этих глав приводится притча, которая является изумительным образцом новеллы в стихах.

Алишер Навои

Поэма, эпическая поэзия / Древневосточная литература / Древние книги