Навстречу приключениям

– Я буду вынужден конфисковать остатки этих с трудом заработанных плодов, если ваши отвратительные кулинарные пристрастия не изменятся, – сообщил Милтон растерянным братьям под смех Инжир.

Вскоре после этого Симфоничные Цикады приготовились затянуть свою песню. Маленькие музыканты в смокингах были по всему пятачку, и песня, которую они играли, стала сложным номером, полным диезов, трелей и драматических пауз.

Милтон, Инжир, Рафи и Гейб сидели все вместе на звёздном пятачке и слушали. Милтон не знал, как чувствовали себя остальные, но у него было такое ощущение, будто они и сами каким-то образом стали частью музыки, частью самого Одинокого острова. В тот миг он почувствовал себя как дома.

Глава 46

Протягивая руки

После того как умолкла песня Безумно Симфоничных Цикад, все нырнули в палатку. Комары бились о её нейлоновые стены, но внутрь попасть не могли.

Милтон положил спальный мешок дяди Эвана между Инжир и Рафи, а Гейб втиснулся по другую сторону от брата. Милтон подумывал ещё разок заглянуть в путеводитель и, быть может, найти очередную подсказку, чтобы впечатлить остальных, но затем всё же решил забраться в свой спальный мешок. Это был долгий день.

Некоторое время в палатке было тихо.

Тишина долго была врагом Милтона. Он, насколько это было возможно, заполнял её Островом Дебрей, а в последнее время – планами по спасению Одинокого острова. Он знал, что, если не будет ничем заполнять тишину, её заполнят его мысли.

Но Милтон обнаружил, что сегодня (даже несмотря на мысли о том, что за день он больше, чем когда-либо, рассказывал, как гадко провёл год) он не был против тишины. Сегодня тишина напомнила ему о том, что он здесь, в палатке, где сетчатая ткань люка, открытого сверху, была единственным, что отделяло его от неба. Здесь, под сотнями звёзд, сияющих сверху сквозь звёздные листья деревьев, окружающих их. Здесь, под луной, почти полной и сияющей голубовато-белым светом в чёрном небе.

Когда Милтон смотрел на него, то увидел, как что-то быстро пролетело, словно тень. Затем это что-то пересекло диск луны. Всего на миг силуэт птицы, расправившей крылья, оказался в лунном свете. Очертания птицы были покрыты мерцающими точками света.

– Думаю, это была Звездохвостая пичуга, – прошептала Инжир.

– Кто-нибудь видел падающую звёзду у неё в перьях? – спросил Рафи.

Милтон видел что-то, но не знал что. Это могла быть падающая звёзда, а мог быть просто свет настоящих звёзд, сияющих сквозь её перья. Но после года, который у него выдался, Милтон посчитал, что заслужил немного удачи, поэтому сказал:

– Я видел.

– Ты загадал желание? – спросила Инжир.

– Конечно загадал.

– А что ты пожелал? – потребовал ответа Гейб, который, оказывается, делал стойку на голове в своём углу палатки.

Милтон думал, что ответит: «Если рассказать, то желание не сбудется». Но то, что вырвалось у него изо рта, на самом деле оказалось… правдой.

– Я пожелал, чтобы мои родители остались вместе, – признался он. – Они разводятся.

Инжир повернулась на бок в своём спальном мешке, чтобы посмотреть на него.

– Я этого не знала, – сказала она.

– Я не распространялся об этом, – ответил Милтон, всё ещё глядя наверх. – Но именно поэтому они отослали меня сюда. Они думали, что я не справлюсь, если буду рядом с ними. Или, может, они сами не могли вынести моего присутствия. А может, и то и другое, – он издал вздох из самых недр своего чувствительного желудка. – Если и существует год, который я хотел бы перепройти заново, то это он.

Инжир открыла рот, чтобы ответить, но тут, к вящему удивлению Милтона, заговорил Рафи.

– Я бы тоже не отказался перепройти кое-что, – тихо произнёс он. Рафи не повернулся к Милтону и Инжир, но посмотрел в их сторону. – Раньше мне даже нравилось так часто переезжать, но на нашем последнем месте жительства мы оставались целых три года, и я… я не хотел уезжать. Я бы хотел туда вернуться.

– Но тогда ты не смог бы быть со мной! – негодующе взревел Гейб.

– Не один, Гейб, – сказал Рафи. – Очевидно, что ты тоже поехал бы. Ну да ладно, осенью мы должны переехать на новое место, и родители пообещали, что мы останемся там насовсем, но иногда они передумывают.

– Они очень любят э-э… насекомых? – спросил Милтон.

– Ага, но ещё они любят весь этот остров, – ответил Рафи. – Потому что они учёные, а ещё потому что они думают, что у острова, ну, не знаю… типа особая энергия.

Рафи, казалось, был смущён, говоря это, но Инжир поднялась на локтях, чтобы посмотреть на него.

– Может быть, так и есть, – сказала она. – Мы приехали сюда после того, как умер мой папа, и моя мама… ну, сейчас она намного счастливее, чем была.

– Я не знал, что у тебя умер папа, – произнёс Рафи. – Я думал, что его просто… нет.

– Он попал в автокатастрофу, – пояснила Инжир. – За два года до того, как мы приехали на остров.

– Извини, мне жаль, – тихо проговорил Рафи.

– Мне тоже жаль, Инжир, – вторил ему Милтон.