Не буди дьявола

Кайл глядел на него с тревожным воодушевлением.

– Просто я подумал, что тебе надо такое подарить.

Гурни развязал ленточку.

– Сначала посмотри открытку, – сказал Кайл.

Гурни открыл конверт и достал открытку.

На обложке веселым курсивом было написано: “С днем рождения! Эта мелодия – для тебя!”

В центре он нащупал какое-то уплотнение – не иначе еще одна бубнилка с мелодией. Наверное, когда он откроет открытку, оттуда польется очередная версия все той же песни.

Но проверить это он не успел.

Ким посмотрела на что-то в окно и вдруг вскочила. Стул опрокинулся, но она не заметила и кинулась к французской двери.

– Что это? – в панике вскричала она, уставившись на склон и подняв руки к лицу. – Боже, что это?

Глава 22

На следующее утро

Ночью то и дело шел дождь. Теперь же над землей повис жиденький туман.

– Ты что, хочешь выйти на улицу? – спросила Мадлен, бросив взгляд на Гурни.

Ей явно было зябко. Она сидела за столом, надев свитер прямо поверх ночной рубашки и обхватив ладонями чашку кофе.

– Нет. Просто смотрю.

– Когда ты открываешь дверь, сюда проникает запах дыма.

Гурни закрыл французскую дверь, которую перед этим открыл раз в десятый за утро: чтобы лучше было видно амбар, вернее, то, что от него осталось.

Бо́льшая часть деревянной обшивки и вся крыша сгорели накануне вечером в устрашающем пожаре. Остался голый скелет из столбов и балок, но и тот уже ни на что не годился. Все, что еще не рухнуло, предстояло снести.

Легкий, чуть плывущий туман придавал всей картине ощущение нереальности. А может быть, подумал Гурни, это его собственное внутреннее ощущение – оттого, что он не спал всю ночь. Рыбья медлительность следователя по поджогам из Бюро криминальных расследований усугубляла общее впечатление. Он явился к 8:00 на смену местным пожарным и полиции и вот уже два часа бродил среди головешек и развалин.

– Этот малый все еще там? – спросил Кайл из кресла у камина в дальнем углу комнаты. В другом кресле сидела Ким.

– Он не торопится, – сказал Гурни.

– Думаешь, найдет что-то интересное?

– Зависит от того, насколько хорошо он знает свое дело и насколько осторожен был поджигатель.

В сером мареве было видно, как следователь со скрупулезной неторопливостью обходит по периметру руины амбара. Его сопровождал большой пес на длинном поводке. Насколько можно было разглядеть, черный или коричневый лабрадор – без сомнения, он с той же тщательностью подходил к поиску горючих веществ, как его хозяин – к сбору улик.

– Все равно пахнет дымом, – сказала Мадлен. – Наверное, от твоей одежды. Может, примешь душ?

– Чуть позже, – отозвался Гурни. – Сейчас мне надо подумать.

– Хоть бы рубашку сменил.

– Сменю. Но не сию секунду, хорошо?

– Итак, – сказал Кайл после неловкого молчания, – у тебя есть подозрения, кто мог это сделать?

– Подозрения есть. Я вообще подозрительный. Но подозревать и обвинять – это, черт возьми, разные вещи.

Кайл в кресле подался вперед.

– Я всю ночь об этом думал. Даже когда пожарные уехали, не мог уснуть.

– Думаю, никто из нас не спал. Я-то точно.

– Возможно, он себя выдаст.

Гурни отвернулся от окна и посмотрел на Кайла.

– Поджигатель? Почему ты так думаешь?

– Разве эти идиоты не всегда пробалтываются в каком-нибудь баре?

– Иногда.

– Думаешь, этот проболтается?

– Смотря зачем он затеял пожар.

Кайла, казалось, удивил этот ответ.

– А разве это не просто пьяный охотник, которого взбесили таблички “Охота запрещена”?

– Думаю, это возможно.

Мадлен нахмурилась, глядя в кружку.

– Учитывая, что он сорвал полдюжины табличек и поджег перед дверью амбара – может, это более чем возможно?

Гурни снова посмотрел в окно.

– Подождем, что скажет человек с собакой.

Кайл был заинтригован.

– Когда он срывал таблички, он наверняка оставил следы, может, даже отпечатки пальцев на заборе. А может, что-то обронил. Об этом нужно сказать специалисту по поджогам?

Гурни улыбнулся.

– Если он знает свое дело, говорить не понадобится. А если не знает – не поможет.

Ким поежилась и нырнула поглубже в кресло.

– Брр. Прямо мурашки, как подумаю, что он был там в то же время, что и я, ползал где-то в темноте.

– Вы все там были, – сказала Мадлен.

– Точно, – сказал Кайл. – На скамейке. Боже. Он мог быть в нескольких ярдах от нас. Черт!

Или в нескольких футах, подумал Гурни. А то и дюймах. И внутренне поморщился, вспоминая свой обход амбара в темноте.

– Мне только что пришло в голову, – сказал Кайл. – За те несколько лет, что вы здесь живете, к вам никто не подходил с просьбой разрешить поохотиться?

– Подходили, не раз, – отозвалась Мадлен. – Когда мы только сюда переехали. Мы всегда отказывали.

– Может, это один из тех, кому вы отказали. Может, кто-то из них особенно бесился по этому поводу? Или заявлял, что имеют право?

– Некоторые были дружелюбны, другие нет. Чтобы кто-то качал права, не помню.

– А не угрожали вам? – спросил Кайл.

– Нет.

– И вандализма не было?

– Нет, – Мадлен посмотрела на Гурни. Тот глядел на красноперую стрелу на буфете. – Похоже, твой отец раздумывает, считать ли вот это вандализмом.

– Что вот это? – Кайл вытаращил глаза.