Не бывает плохой погоды. Как вырастить здоровых, выносливых и уверенных в себе детей: секреты скандинавской мамы (от фрилюфтслив до хюгге)

Хотя для воспитателей детского сада экологическое воспитание – это предусмотренная государством обязанность, очевидно, что им это в удовольствие.

– Детям весело; они быстро обучаются. Некоторые рассказывают, что дома у них мусор не сортируют. Тогда мы говорим: «Теперь ты знаешь, как это делается, и можешь показать маме с папой», – объясняет Барбро. – Мне кажется, родители тоже приветствуют такую инициативу, потому что сейчас это общемировая практика.

И она права. Все родители, с которыми я общалась, рады, что дети с ранних лет учатся заботиться об окружающей среде.

– В саду мой сын много узнал о компостировании, и, по-моему, здорово, что им говорят о том, как долго разлагаются те или иные материалы, – говорит Вероника, мать троих мальчиков в возрасте до десяти лет. – Иногда у меня проскакивает мысль: ничего страшного, если я вдруг выброшу жестяную банку не в тот контейнер. Но я напоминаю себе, что каждый из нас должен вносить свою лепту, если мы хотим сохранить эту планету для своих потомков. Нас тоже с малых лет постоянно учили раздельному сбору мусора.

С приходом весны группа Норы все чаще начинает ходить в свой «школьный лес», расположенный в пятнадцати минутах ходьбы от сада. «Школьными» называются участки дикого леса, где дошкольным учреждениям и школам разрешается проводить экологическое воспитание и игры на свежем воздухе. В Швеции таковых свыше тысячи. Идея зародилась в 1980-е годы как совместный проект частных землевладельцев и системы образования, целью которого было знакомство детей с лесной экосистемой и лесным хозяйством. Как правило, договор с землевладельцем позволяет учебным заведениям оказывать на природу чуть более интенсивное воздействие, чем допускает allemansrätten, например прокладывать тропы, оборудовать кострища, строить навесы, ставить таблички и в некоторых случаях даже вырубать деревья.

Обучение на свежем воздухе – древняя традиция в этой части мира. Шведский врач и биолог Карл Линней, известный прежде всего своей системой классификации растительного и животного мира, по сей день широко используемой во всем мире, выступал с этой идеей еще в XVIII веке. «Если у вещей нет названий, то знания о них тоже теряются», – писал он. И пусть его амбициозная цель – классифицировать всю живую природу – оказалась непосильной для одного человека (к 1770 году, когда Линней умер, было выделено примерно 20 тысяч видов; сегодня их общее количество приближается к 1,5 миллиона, и каждый год обнаруживаются новые), его дух натурализма и экологического воспитания жив по сей день.

Еще сто лет назад учителя в шведских школах обязательно участвовали со своими классами в дне посадки деревьев, а экскурсии в лес были непременным компонентом программы по биологии. В современной Скандинавии школьный двор и ближайшие уголки природы часто используются как открытые классы для проведения уроков математики, естествознания, истории и других предметов. Концепция обучения на свежем воздухе на датском называется udeskole («уличная школа»), и это не только реализация практического, мультипредметного подхода к изучению традиционных школьных дисциплин, но и отличная возможность для учеников сформировать взаимную связь со своим окружением и пообщаться с природой во время учебного дня. «Исследования показывают, что если попеременно проводить уроки то на улице, то в классе и если учитель должным образом готовится к ним, то можно получить высокий результат. Есть определенные участки мозга, которые стимулируются, когда мы двигаемся и испытываем положительные эмоции в многообразной среде. На улице у нас включается интуиция, а это полезно», – считает Андерс Щепански из Линчёпингского университета.

Школьный лес, куда ходит группа Норы, расположен в типичном шведском сосновом бору: холмистый ландшафт, валуны, черничник, мох, папоротники и пара поваленных деревьев. В тот день, когда я иду туда вместе с группой, дети рассаживаются на бревнах вокруг кострища, чтобы перекусить бутербродами и фруктами, поют несколько песен и разбегаются играть. Нора немедленно присваивает единственное подходящее для лазания дерево и быстро взбирается по веткам почти на три метра от земли. Несколько девочек собираются в кружок у кострища, чтобы понаблюдать за жучком, тянущим на себе полуживого на вид собрата. Рядышком еще четверо или пятеро ребят забираются на валун и изображают пиратов на большом корабле, размахивая палками, словно длинными саблями.

– Вы плывете в другую страну? – спрашивает их Марит, одна из воспитательниц.

– Нет, мы плывем в магазин! – весело кричит один из мальчишек на валуне.

– А вот и мэр! – вдруг заявляет другой мальчик, словно Джек Воробей и представитель муниципальных властей имеют полное право бок о бок выбирать продукты в одном магазине.

Поразительно, но эти дети чувствуют себя в лесу совершенно комфортно, словно у себя дома. Когда Барбро показывает на озеро, поблескивающее между деревьев у подножия холма, четырехлетняя Юлия радостно восклицает:

– Это мое озеро!