Не от мира сего-4

Мир изменился, но это, скорее, относилось к духовному миру. Так бывает с маленькими детьми: играя во дворе, они постоянно чувствуют присутствие матери, либо отца, либо деда с бабкой, или сестер с братьями, которые за ними приглядывают, чтобы не допустить поступков, ведущих к совсем нежелательным последствиям. Но, вдруг, куда-то потерялся родительский, либо родственный взгляд: ушла мама в дом суп перемешивать, отец в сарай за инструментом скрылся, заснул дед, а бабка убежала за новостями к соседке, братья и сестры отлучились к друзьям-товарищам. Дети волнуются - за ними никто не наблюдает, о них никто не заботится. Что делать-то? И хорошо, если ничего страшного после этого не происходит.

Точно так чувствовали себя оба княжеских гонца. Пропал догляд. Живи, как хочешь.

Василий и Добрыша, пустившись вскачь от Батиханской резиденции, двинулись по заранее продуманному маршруту, старательно минуя всякие пикеты стражников. Чигане, за предоплату подогнавшие двух коней, если и обманули, то не смертельно - лошади могли скакать, а не падали на колени от старости или болезней после сотни-другой шагов.

Когда же они вооружились загодя перепрятанным из своей повозки оружием, то настроение у обоих улучшилось. На постоялый двор путь им был заказан. Зато теперь можно было биться не только голыми руками и всякими сомнительными осями, но и с соблюдением всех воинских приличий: стрелой с острым наконечником пульнуть в грудь, кистенем хлопнуть по голове, а мечом провести по неприятельской вые. Теперь - не забалуешь!

Их путь лежал на север, но сначала они прискакали к чистым конюшням Бартоломео. Старый солдат, даже упав в веру, сохранил в себе способность мыслить рационально. Не видел он ничего добропорядочного в поведении Бати-хана и его окружения. Никак не осуждал их, но сам поступил, как ему казалось правильным. Конечно, все это было не совсем безвозмездно. И, безусловно, акт признательности за содействие отражался не в подкованных зайцах.

Когда они подъезжали ко двору своего неожиданного союзника, у ворот уже кучковалась группа облезлых чиган с единственно верной для их сознания мольбой: "Дэньги давай, дэньги!"

- Сначала коней проверим, - строго сказал им Василий, а Добрыша сделал зверскую морду.

Чигане отступили, но тут же расселись в пыли, всем своим видом демонстрируя, что никуда без своих кровных денег не уйдут.

Войдя во двор дома, ливонцы старательно осмотрели коней, которых слуга и денщик в одном лице держал за уздечки. Тот, помня о недавнем событии с другими "конями", позволил себе высказать предположение:

- Для скачек эти жеребцы, конечно, не подойдут, но они в состоянии доставить вас вместе с поклажей до самой Англии без отдыха.

Новгородцы переглянулись: о том, что они поедут в Англию, не знал никто. Но лошади действительно выглядели замечательно. Вероятно, прежние хозяева соблюдали их со всем усердием. Да и цена была хороша.

- Жаль, что обоз наш достанется этим иродам, - сквозь зубы заметил Добрыша. - Но кто же знал, что так все выйдет?

Василий посмотрел на него веселым и слегка удивленным взглядом, но промолчал.

С чиганами рассчитались сполна, но те все равно остались недовольны. Такая уж у них порода: пока у кого-то еще, кроме них, имеются деньги, они чувствуют себя оскорбленными и готовы идти на все, чтобы эти деньги добыть. Но Добрыша опять скорчил злодейскую морду, и чигане моментально растворились в зарослях кустарника.

Когда приехал Бартоломео, ливонцы вместе с ним поспешно отобедали и принялись собираться в путь. От предложения переночевать они твердо отказались. Их, поди, уже ищут по всему городу, а после визита на постоялый двор будут искать и по всему Латинскому тракту. Василий кивнул своему спутнику, и они пошли грузить поклажу.

- Как нам с хозяином-то расплатиться за его доброту? - спросил Никитич.

- Уже расплатился, - успокоил его Вася и добавил, предваряя следующий вопрос. - Соболей отдал и жемчуга. Вполне по совести.

Добрыша в согласии кивнул головой, и вздохнул, помня, сколько всего осталось в сгинувшем обозе. Он не был жадным, но не хотелось отдавать добро, которое они столько защищали, без всякой пользы и смысла. Однако когда они начали грузить на лошадей некие тяжелые мешки, он с удивлением посмотрел на Васю.

- А ты думал, что я вот так просто со всем имуществом расстанусь? - усмехнулся тот. - Они нас без всякого уважения пытались в грязь втоптать, а мы им за это - золото-брильянты?

- А я думал, мы еду с собой возьмем, - протянул Добрыша, не находя иных слов.

- Еду мы купим, - твердо сказал Василий. - Пока ты вчера спал, я всю ночь трудился. Зато результат налицо.

Он похлопал по одному из мешков.

- А с князьями как?

- Да никак, - ответил Казимирович. - Думаю, Батя-хан войной на нас сразу же не побежит после наших показательных выступлений. Слабоваты они пока, чтобы с нами тягаться.

- А с этим потом что будем делать? - Добрыша указал на мешки, все еще не совсем овладев ситуацией.

- Много будешь знать - быстро состаришься, - хмыкнул в ответ Вася. - Для начала надо выбраться отсюда.