Не прощаемся. «Лейтенантская проза» СВО

«Проза» листает устав: рейд, захват объекта, удержание объекта… Нет окопов. Нет пехотных атак. «Дрозд» снисходительно смотрит на него, сомкнув руки перед собой на столе. Но «Проза» не готов так запросто сдаться, все старшие офицеры полка после академий:

— А в академиях?

— Понимаете, — «Дрозд» наклоняется в кресле вперед, — ни у нас, ни у американцев уже восемьдесят лет не было ТАКОЙ войны.

Он делает паузу и смотрит в потолок. Убеждается, что в подсчетах не ошибся.

— Ни Сирия, ни Осетия, ни Чечня, ни Афган, ни Ирак, ни Ливия, ни Вьетнам… ни мы, ни они — никто не сталкивался с противником такой силы. Ни у кого нет нужного опыта. Нечему учить в академиях. Ни у нас, ни у них. Все заново. Все с нуля. Мы все сейчас учимся. И солдаты, и генералы — все в одинаковом положении. Всем приходится учиться. И окопы копать. И в атаки ходить. Импровизировать.

У «Дрозда» звонит телефон. Пока он разговаривает, «Проза» листает устав. Начальник штаба уходит, возвращается, встает у него за спиной.

— Использование ВДВ для несвойственных задач, которых даже нет в уставе. И все равно! Приходится исполнять! Никто, кроме нас.

Услышав девиз воздушно-десантных войск, «Проза» с улыбкой оборачивается, но «Дрозд» серьезен, девиз он произнес между делом, без всякого пафоса.

— Здесь, на правом берегу, десантники цементируют оборону…

— Увидеть бы…

— Не нойте! Вы уже на передке побывали. Я — начштаба — не был, а вы уже были! — жалуется «Дрозд», которому запрещено покидать штаб дальше туалета. — Увидите, на самом деле. Укры день независимости должны были отметить наступлением. Но что-то у них не задалось…

С деревянной балки на карту спускается на паутинке паук.

— О, паук! — радуется «Дрозд». — А ты — герой! Или шпион?

В штабе гаснет свет. Они умолкают, лишь в темноте светятся экраны штабных компьютеров. Мимо пробегает русый блондин с голубыми глазами и ранними залысинами. Это Александр — командир комендантского взвода. Он всегда застенчиво улыбается и почти всегда молчит. Все штабное хозяйство — на нем. И электрик, и плотник, и столяр, и сантехник — Александр вездесущ и способен собрать «из говна и палок» что угодно.

Душевая, кухня, стиральная машина, антенна такая, антенна сякая, шкафы, кровати, трубы, провода — все он, горящий генератор потушить — тоже он.

Во дворе капитан-кадровик «Селен» материт водителя комендантского взвода Никиту. Тот не заметил катушку удлинителя и раздавил ее КамАЗом.

Когда электричество удается наладить, «Прозу» с капитаном «Листком» отправляют в город на рынок покупать тепловые пушки. По ночам стало холодно, в винном погребе спать невыносимо сыро.

«Проза» не замечает разницы между лейтенантами и капитанами. Да, среди разномастно одетых военных он может выделить старших офицеров. Но младшие офицеры кажутся ему одного возраста. Наверное, их это обижает? Как можно не замечать разницы между лейтенантом и капитаном?

«Проза» едет на рынок и обсуждает с капитаном «Листком» русский характер. Своей готовностью обсуждать любые темы «Проза» раздражает капитана. Видимо, в его глазах «Проза» — бесконечный дилетант. А может, он просто не любит политработников? Не важно.

«Проза» восторгается рукастостью настоящих русских мужиков, но капитан «Листок» плюется:

— Русский характер — это вечное авось… авось не развалится. Посмотрите на наш штаб. Тумбочка под телевизор — дверца перекошена, и всем пофиг. Штабные столы — что мешает поставить их ровно? Провода свисают над головой и мешают двери закрываться. Да американцы и не въехали б в такой штаб, пока все провода в короба не уберут! А у нас все так!

Капитан — охотник и сваливается на любимую тему:

— Наш лучший карабин «Тигр» — это же весло, а финский «Тика» втрое дороже, но его в руки берешь — как влитой, для людей делали!

«Листок» мечтает поохотиться на фазанов и зайцев, поэтому повсюду капитан ищет охотничий магазин. Безуспешно, потому что приказом военно-гражданской администрации все охотничьи магазины закрыты.

По возвращении в штаб «Проза» видит, что офицеры наслаждаются вечерней прохладой у раскидистых ив. «Проза» подходит к ним и жалуется:

— Купил новый телефон, прошу жену ее молодую фоточку скинуть, для заставки, а она найти не может!

— У меня есть! — оживляется «Дрозд». — Сейчас пришлю!

Все ржут. Для посторонних офицеров фраза «Дрозда» звучит двусмысленно, но начальник штаба и «Проза» дружат семьями.

«Проза» — вредный, интригует, уговаривает начальника штаба специальным приказом сослать охотника «Листка» на рыбалку. Пусть помучается над офицерским меню. Русский характер ему, видите ли, не нравится.

За ужином «Дрозд» поздравляет «Прозу» с заключенным контрактом:

— Ну что, Андрей Владимирович! Попал в ВДВ — гордись! Не попал — радуйся!

Теперь «Проза» — младший сержант, и у его пребывания на фронте появился правовой статус. Теперь можно надеть форму и перестать разлагать личный состав майками и шлепанцами на босу ногу.

* * *

Вечером «Проза» берет интервью у старшего лейтенанта Джумабая Раизова, героя, командира 1-й роты.

Красная точка чертит ночное небо снизу вверх.

— Что это? — спрашивает «Проза».