Не то место, не то время

Раздумывая над спасением Тимура, я думать забыла о том, что он не только шагает рядом, но даже может разговаривать и иметь собственные мысли на этот счет.

Впрочем, о последнем я беспокоилась зря. Мысли Тимура явно были в ином направлении и нависшую опасность он попросту прохлопал.

–Тебе совсем не понравилось? – со всей вселенской грустью во взоре спросил он и выглядел предельно озадаченным.

О чем речь я поняла не сразу, а догадавшись хмыкнула:

– Что-ты, милый, я в восторге. Целоваться в грязной подворотне с бухим мужиком – как раз то, о чем я всегда мечтала. У нас-официанток так и принято. Как за господами тарелки уберем, сразу в подворотенку бежим, подолы задирать.

– Я вовсе так не думал, – нахмурился он. Я утешила:

– Конечно, нет. Ты – классный парень. Просто мне везет, как утопленнику. Не парься – завтра будет новый день и подвернется более понимающая девица.

Тимур ухватил меня за запястье и легонько сжал его в своей руке, принуждая остановиться. Я оглянулась по сторонам с опаской. В каждой тени, в каждом шорохе, мне мерещился Фархад.

Тимур заботливо накинул мне на плечи свою куртку и, поправляя ее, сказал тихо и уверенно, как священник, что есть Бог:

– Не хочу. Не одну другую не хочу. Только тебя. Колючую и упрямую, нежную и единственную. До последнего вздоха.

«Еще пару минут пустой болтовни и последний вздох не заставит себя ждать,» – зло подумала я и нервно дернулась, услышав какой-то шум. Но тут из-за помойного бака показался кот, и собственная реакция показалась нелепой.

Тимур же, будто вовсе ничего не происходит, продолжал меня охмурять. Взяв за подбородок, заставил посмотреть вверх (не на него, как следовало ожидать, а в небо).

Вынуждена признать, что даже я на какою-то доли секунду замерла – такая невообразимая красота открылась взору. На бескрайнем морозном небе без единого облачка сверкали бесчисленные звезды. Казалось, весь их свет обращен к нам двоим и никому более во всей вселенной.

Он прижал меня к себе бережно, но властно. Горячие губы едва коснулись моих…Чуть отстранившись, я спросила доверчиво:

– «Мятная свежесть»?

– Что? – опешил он.

– Жвачка. «Мятная свежесть»? –отметив разнесчастный вид Тимура, утешительно похлопала его по плечу и, ускоряя шаг, сказала. – Ты молодец, хорошо подготовился. В любой другой ситуации я бы непременно оценила.

– А сейчас что мешает? – недовольно вышагивая рядом, поинтересовался он.

– Не люблю головоломки. Честно говоря, даже на кроссворды терпения не хватает.

– А это здесь причем?

– Может, и не причем. Я пока не знаю.

– Мне не нравиться, что ты думаешь обо мне плохо.

– Не расстраивайся, я плохо думаю обо всех.

– В негативе жить нельзя – это тяжело.

– Я пока справляюсь. И потом, так приятно, когда твои ожидания не оправдываются и вместо плохого случается что-то хорошее.

– И часто приходиться радоваться подобному?

– Пока не приходилось.

В его куртки было тепло и как-то…безопасно. Я покосилась на Тимура, оставшегося в одной рубашке. Даже не взглянув на меня, он бросил угрюмо:

– И не думай. На улице минус.

Хозяин – барин. Я завернулась в нее поплотнее и в тепле, и в довольстве добралась до отеля. К хостелу мы подходили с тыла. Стараниями Ромки увидеть нас из отеля было невозможно. В хостеле свет не горел (даже резервное освещение оказалось выключено), в номерах отеля, выходящих окнами во двор тоже, а о квартирах и вовсе говорить не приходится.

Прежде, чем войти во двор, я быстро написала Ромке сообщение. Вместо ответа послышался небольшой шорох, а за ним и шепот:

– Уля, ты здесь?

– Тут.

– Иди на голос.

Ухватив Тимура за руку, я попробовала воплотить, что велели. Тимур, словно бычок на веревочке, плелся рядом. Когда же мы оказались в хостеле и Ромка запер дверь, он спросил, демонстрируя трезвость ума:

– А во что играем?

Я закатила глаза к потолку, а Ромка добродушно сказал:

– В «Прятки». Я вожу.

– А я наигралась и спать хочу, – пробубнила я и полезла за спальными принадлежностями в кладовку. Вытащив кипу всего необходимого и, не забыв ключи от свободного номера, сказала:

– Иди домой, Рома. Дальше я сама.

Услышав меня Тимур просиял. Ромка же в широте улыбки ему не уступил и заявил:

– Мы еще немного посидим. Я вискарь хороших из бара принес. Инесса угощает.

Заветное слово на Тимура подействовало лучше всякого гипноза. Забав обо мне и так и не поинтересовавшись какого черта его сюда привели, он послушно поплелся за Ромкой.

Ругая на чем свет стоит всех алкоголиков вместе взятых и собственную бредовую судьбу, я застилала чужую постель и пыталась предугадать, чем аукнется мне сегодняшнее геройство. Картины перед глазами вставали одна страшнее другой, а мысли о загранпаспорте, что болтался в моем битом жизнью чемодане, становились все навязчивая. С моими скромными запросами, денег, что принесла Инесса, мне хватило бы на месяцы привычной жизни. Знание языков и несколько хороших знакомых вполне могут помочь затеряться на Востоке.

Я устало потерла глаза. Самое противное в мыслях о бегстве – осознание того, что никуда я не побегу.