Не властью единой

Эх, еще Трофим, Дарен, Златомир… Всех погибших вспомнил? Этих бы, оставшихся, сохранить… Хоть здесь и говорят, что главное – дело, а не люди, однако сотник так никогда не считал. Дело делом, а люди… Ну, куда ж без людей-то?

– Так, парни! Значится, все спокойно?

– Точно так, господин сотник, – со всей серьезностью покивал Архип. – Кроме медведицы, никаких происшествий.

– И в ближайшей округе – никого? Ни в малиннике, ни там, где черники много… Миша спрятал улыбку – говорил вполне серьезно: – За малиной даже медведи, вон, приходят, а чернику – вы сами берете… А что, местные-то о ягодных местах не знают, не ведают? А, Горынко, друже?

Сотник обернулся на Коваля, скромненько сидевшего в сторонке, привалясь спиной к покосившемуся плетню.

– Дак как не ведают-то? – улыбнулся парень. – Ведают. Очень даже. Просто поначалу где поближе берут. Но вот должны бы уже и сюда… Пожалуют еще. Если уже не пожаловали…

– Вот и славно! – Михайла потер руки. – Что смотрите, парни? Мне местные девки нужны. То есть не мне – всем нам… Но не для того, о чем кое-кто, верно, подумал… Так! Всем слушать внимательно, чтобы знали.

Как управленец, Михаил был полностью согласен с теорией, говорившей о том, что исполнитель всегда должен четко знать поставленную задачу. Даже в мельчайших подробностях – если это нужно для дела. Сейчас было нужно, и сотник подробно рассказал своим людям о том, что случилось в землях боярина Журавля.

– Итак, убийца вроде бы Илмар – и приказал ему Тороп. Но нам бы нужно точно все знать. Вдруг да здесь еще какая-то неведомая сила? Журавли – соседи, и сами знаете…

– Все понятно, господин сотник, – задумчиво отозвался Архип. – Нам, стало быть, нужно этого Илмара-лешака отыскать да хорошенько спросить.

– Ну ясен пень, спросить! – Добровоя неожиданно рассмеялась, показав крупные желтоватые зубы. – И за Юрия, и за наших пастушат. Ни одно злое дело не должно остаться неотомщенным!

– Правильно мыслишь, – одобрительно кивнув, Михайла пригладил бородку. Права была Добровоя. Никакой гнилой гуманизм-либерализм в эту эпоху не канал и воспринимался исключительно как слабость. А на слабого не грех и напасть! Скушать… Так вот, чтоб не скушали, надо было не бояться мстить и лить кровушку. Чужую, но если надо, то и свою.

– Взво-од… слушай боевую задачу! – приглушенным голосом скомандовал сотник.

Все подтянулись, кто сидел – вскочил, даже Горынко с Ляксеем, приблуды, как их за глаза прозвали.

– Разделиться по парам. Архип – Велимудр, Златомир – Ермил. Задача: дежурить у малинника и там, где черника… Во все глаза смотрите! Заметите девок – тут же доложить. Всем ясно? Отвечать тихо!

– Так точно! – шепотом отозвались отроки.

– Тогда – вперед. А вы… – Миша взглянул на приблуд. – Вы пока – по хозяйству.

– Господин сотник… А я? – проводив глазами ушедших парней, растерянно молвила Добровоя.

Михаил хмыкнул:

– А вот для тебя, голубушка, самая важная задача и будет… Венки плести умеешь?

– Ну… да-а…

– Ну вот и плети пока… А я с гостем нашим поговорю… Господин Коваль!

Горынко на все вопросы отвечал толково, насколько вообще был в теме. Да, девки по ягоды точно пойдут – не ходи к бабке! Илмар… ну да… сильный красивый парень, еще не женат, девкам нравился… Зазноба – да, наверное, есть… и не одна. Только он же лешак – все в тайности делает.

– Слышала, Войша?

– Ага…

– А венок сплела?

– Ну ясен пень. Вот, из ромашек…

– Пышный какой. Красиво! – заценил сотник. – Вот в нем и пойдешь. Так… туес бы еще надо, корзинку-то долго плести…

– Да я туес – враз! – обрадованно вскочил Корота. – Могу и корзинку сплести – но то подольше будет.

– Подольше не надо. Туес делай, – Миша вновь посмотрел на Добровою. Долго так посмотрел, внимательно… Девчонка даже покраснела, смутилась…

– Славно! Вот в венке и пойдешь… и с туесом… по ягоды, вестимо. Девки тебя не убоятся, их-то много, а ты – одна. Скажешь – с ладейки, на ярмарку в Туров плывете. Из… Из Ясенева, скажешь.

Сотник припомнил название села, что располагалось вниз по реке, верстах в пятидесяти отсюда. Так далеко Журавлевы жители хаживали нечасто, но о селе таком знали.

– Да, и песню… песню какую-нибудь припомни… ты ведь пела как-то…

– Да не умею я петь, – стеснительно пробасила дева. – Хоть и люблю…

Однако сотник остался неумолим:

– А ты постарайся! Только не про ящера… другую какую-нибудь, веселую… Знаешь?

– Ну-у… про венки знаю, – еще больше засмущалась Добровоя. Вот ведь, кто бы ожидал!

– Про венки? А хорошо про венки… Пусть будет!

– Так мне сейчас петь?

– Нет, – Миша дернул шеей. – Потом, в малиннике… или где черника… Ну, чтоб девы тебя первыми услыхали… не испугались чтобы… Заговоришь с ними… ну и…

– Я поняла, господин сотник. Об Илмаре тихонько расспрошу.