Не властью единой

– Звала, моя госпожа? – подойдя, лешак поклонился, бросив беспокойный взгляд на Михайлу.

– Звала, звала, – Костомара хищно прищурилась, словно играющая с мышью кошка. – Давай-ка, расскажи, что спрошу…

– А… – Илмар снова посмотрел на сотника.

– Это гость мой. Из дальних мест, – сквозь зубы пояснила вдовица. Пояснила с таким видом, будто делала большое одолжение и вообще-то могла б и не пояснять. Да ничего и не объяснила толком, просто велела: – О селе говори. Когда и где серьгу свою потерял. И второе – стрелу твою кто бы мог взять?

– И где вечером вчерашним был? – напомнил Михайла.

Илмар засопел, на Мишу он теперь не смотрел – затеребил бородку, пытаясь вспомнить хоть что-то:

– Ну, это… Эт самое, серьгу… наверное, у Глота потерял. Мы с ним боролись. А, нет… эт самое – у Кота. У Кота мы, эт самое, были, вот… А стрелу… дак Кот же и Глот – могли, эт самое…

Если очистить речь Илмара от многочисленных «э-э-э, б-э-э, м-е-е, эт самое» и прочих слов-паразитов, то картина вырисовывалась следующая. За пару дней до убийства Юрия и Медведя Илмар со своим дружком-напарником Глотом были в гостях у еще одного лешака – Кота. Тяпнули бражки, потом стали бороться на руках – кто кого переборет, – а потом Кот предложил – в обхватку, кто кого наземь? Ну, Илмар посильнее Глота – повалил, однако повозиться пришлось – упарился. Пришел домой – глядь, серьги-то и нет! Ценная сережка-то – оберег. Вернулся обратно к Коту, стали искать. С лучинами – уж стемнело давно. Не нашли, ну да решили на следующий день. А на следующий день, с утра, Кот в сторо́жу отправился…

– А без него Котовы меня на двор не пустили. Ну а стрелу, эт самое, кто угодно мог взять. Хоть Глот, хоть Кот.

– Так ты что же, – удивилась вдовушка, – со стрелами в гости приперся?

– Я и лук взял! – лешак гордо выпятил грудь. – Мы, эт самое, у Кота всегда в мишень стрелами бьем… Ну, как подвыпьем немножко.

– И в тот день били?

– Ну а как же?

Судя по вспыхнувшим глазам Костомары, ей уже все стало ясно. В отличие от Миши, к слову сказать…

– Кот, значит… Кот – не Тороп, в иную сторону смотрит, – тихо, про себя, прошептала вдовица.

И, словно спохватясь, глянула на Мишу, милостиво разрешив:

– Спрашивай!

Сама ж не отошла – так на бревне и сидела, слушала… и думала о чем-то своем.

– Ратное? Какое Ратное? А, эт самое… Эт самое – да! Были. Про хозяйство? Не… эт самое… про хозяйство ничего не скажу… Э-э… на пристани не был. Покос знаю – там был… – лешак неожиданно улыбнулся. – Меня Кот научил – я ночью ветки к голове привязал – рога будто. И веревку сзади на пояс… эт самое – хвост.

– Напугал кого?

– Ну, верно так… Эт самое… когда стога поджигал – никого не увидел. А так там же, эт самое… да… любятся.

– А на реке, на пастбище? Тоже ты?

На этот раз у лешака хватило ума вопросительно посмотреть на Костомару. Явно занятая какими-то своими мыслями, та рассеяно кивнула:

– Ну сказала же уже – рассказывай.

– Так я, эт самое… и говорю. На реке – не, не был. Там, эт самое – Глот. Они ж с Котом и на болоте… Мальцов каких-то перебили, собаку… Коров в болотину загнали.

– Значит, Глот с Котом… – тихо протянул сотник. – Ага-а… Ну, все, пожалуй. Все, что надо, – узнал. Благодарствуйте!

– Ступай пока, – глянув на лешака, вдовушка махнула рукой. А сама все думала… точнее сказать, придумывала что-то, замышляла…

Михайла тоже подумал. Про лешака этого… и так, как он. Нет, на девичий взгляд – красив, конечно, собака! Но ведь двух слов связать не может, при этом весьма самонадеян и, кажется, глуп. Ну-у, насчет этого переживать не надо! Есть такие девки, к которым как раз самый простой подход и действует. Подойдет такой вот Илмар где-нибудь в клубе на танцах, грудь полапает, по попе шлепнет – глядь, и познакомились, и очень скоро обоим – хорошо. Чего тут мудрствовать-то? Простые девки – это ж не какие-нибудь там фифы, к которым без букета и шампани не подходи.

А ведь все же нашел! Отыскал гадов, пакостников. Илмар, Глот, Кот. Все – лешаки старосты Торопа. Ну, Тороп еще ответит… И Глот с Котом – обязательно. А вот Илмар… Пусть отвечает уже сейчас! Ну и что с того, что лично не убивал. Просто не попался никто. Если б попался – не думал бы. Значит – месть. И это – правильно. Иначе не поймут. Ни свои, ни – тем паче – чужие. Последние – обнаглеют вконец.

– А что, Костомара Акинфеевна, Илмара-то этого от тебя заберут…

Красотка встрепенулась и фыркнула, словно рассерженная рысь:

– Да пусть забирают! Надоел. Первым парнем себя мнит на деревне… Мной… Мной!!! Командовать вздумал, прыщ! Пусть пытают теперь…

– Тороп его пытать особо не будет, – тихо промолвил сотник. – Скорее, просто убьет. Но то, что Илмар был у тебя, это он хорошо запомнит… Мало ли что этот парень тебе рассказал?

– Согласна, – покусав губу, вдовушка исподволь глянула на Михайлу. – А ты откуда так в интригах сведущ? Будто в Царьграде жил…

– Да я… Нет! В Царьграде не был. Но хотел бы побывать.

– Я б тоже хотела, – мечтательно прикрыв глаза, промолвила Костомара. – И не только в Царьграде… Много где. Однако увы… Так что Илмара я, пожалуй, в яму – чтоб сгинул и без следа.