Не возжелай мне зла

– Примерно неделю назад я сказала бы, что она категорически против. Но сейчас она на меня очень сердится и, весьма вероятно, согласится, и тогда я ее потеряю. – Глаза наполняются слезами, я быстро-быстро моргаю. – А Фил настроен решительно, он всегда получает то, что хочет. – Я рассказываю о письме от адвоката, об условиях нашего соглашения. – Так вот, проникнув к нам в дом, Кирсти украла из моего докторского саквояжа несколько рецептурных бланков. Я мало понимаю в вашей полицейской работе, зато я кое-что понимаю в людях и скажу, что Кирсти – девочка непростая. Умная, способная управлять окружающими и ситуацией. Как раз такая, от которой любой матери захочется держать своих детей подальше, у нее деструктивный тип поведения. Она мгновенно вычисляет твою слабую точку и тут же использует ее, манипулируя тобой в своих целях. Так она поступила с Тесс Уильямсон, а теперь вот и со мной.

– И что она собирается делать с этими бланками?

– Она научилась правильно выписывать рецепт, в дан ном случае на морфин, и подделывать мою подпись. Указала имя Тесс, чтобы та получила в аптеке морфин, а сама хотела использовать это против меня.

– Каким образом?

– Тесс сказала бы, что это я заставила ее купить препарат. Она полностью в руках Кирсти. Делает все, что та прикажет, и я думаю, так и будет до тех пор, пока Кирсти не выжмет из Тесс все.

– И поэтому вы согласились на статью в газете?

– Да, нельзя допустить, чтобы Фил узнал, будто я незаконно приобретаю наркотик. Он бы, не задумываясь, использовал это против меня.

– На основании всего того, что вы сейчас рассказали, ни один прокурор не сможет открыть дело.

– Уголовное – да, может быть. Но дело об опеке? Люди склонны верить, что дыма без огня не бывает. Тем более в моем прошлом есть факты, которыми не больно похвастаешься. Я работаю в центре реабилитации наркоманов, а у них связи с черным рынком. И это еще не все. Кирсти живет в одной квартире с людьми, которые, как она уверяет, будут рады облить меня грязью. А я не хочу быть матерью наполовину. Потеря Лорен для меня хуже смерти, и я не буду рисковать.

– И все же не думаю, что надо ей уступать, – говорит Шон.

– Может быть… Но знаете, что я думаю? Вся эта история закрутилась давно и по моей вине. Ошибка, конечно, несчастный случай, но цена его – человеческая жизнь. Нравится нам это или нет, любой поступок влечет за собой последствия. Я полагала, смерть Сэнди никак не скажется на моей судьбе… Выходит, ошибалась.

Закончив свою странную исповедь, чувствую, что ко мне вернулся аппетит, подцепляю вилкой что-то на тарелке и отправляю в рот.

– Почему я работаю в центре, вместо того чтобы сидеть дома с детьми? Ведь можно трудиться сверхурочно в клинике, врачей не хватает, а денежки всегда нужны. Но я этого не делаю, потому что хочу быть лучше, чем я есть на самом деле.

– Но зачем трезвонить на весь мир про ваши прошлые ошибки? Вы не заслужили этого и не должны так думать.

– А ведь про мою успешную работу в центре растрезвонили!

– Но не вы же сами просили наградить вас.

– Это правда. И поверьте, я никак не ожидала, что смерть Сэнди вдруг аукнется. Меня мучило чувство вины, но я об этом не очень-то распространялась, а близкие и друзья помогли мне пережить несчастье, сделали все, чтобы я о нем много не думала.

– Но?

– Но… – вздыхаю я. – Все-таки нужно было понести наказание за свою ошибку.

Шон покончил с мидиями, я успешно расправилась с салатом и встала.

– Хотите познакомиться с моим братом?