Небесный огонь

Давно не видя перед собой высокую березу с нежной листвой и заветным туесом на верхней ветви, старуха чувствовала, как хиреет телом и мыслями. Собственные силы ее угасли. Она жила благодаря силе мужа-старейшины. Часть этой силы, оставленная им на Земле вместе со знанием живого пути, вошла в старуху с его сердцем, испеченным в углях костра.

– А-а, наверное, ты бежишь спасать девушку! – догадалась она. – Ты ее любишь! У этой девушки доброе сердце. Нежное, но сильное. И лицом она пригожа. Совсем как я в мои юные весны…

Морщины, как веточки к солнцу, потянулись к уголкам глаз. Высмотрев что-то приятное в прошлом, она улыбнулась своей дальнозоркой памяти, предпочитающей видеть время назад.

– Я тоже бежала. Вначале мчалась из детства, потому что хотелось скорее повзрослеть. Потом из свободной юности неслась к любви и замужеству. Рвалась из молодости к детям и зрелости… – Старуха вздохнула. – Уже не хочу бежать, но жизнь моя слишком давно взяла разгон. Разве удержишь?

Задумалась, а когда заговорила, голос был полон сочувствия и тревоги:

– Непонятно, почему девушка не сбежала обратно в Элен с той, другой. Я слышала, как женщина пыталась ее разбудить. Я чутко сплю. Можно сказать, не сплю вовсе. И слух у меня отличный, не то что глаза. Глаза мои видят далеко, а близко видят плохо. Совсем как память… Так вот, я слышала: девушка плакала после того, как женщина отъехала верхом на олене. Беглянка взяла себе двух оленей и мешок с юколой, который я подарила им всем. Я подарила им и свою ярангу. Три родовых шеста – сердце яранги – служили мне с юности. До этого они принадлежали моей матери. А до того – бабушке, матери бабушки и матери ее матери…

Бегущий человек сел на лошадь и скрылся в березовой роще, но она еще не кончила с ним говорить.

– Это хороший наследный дом! В нем умирали от старости и усталости и никогда – от болезни. В нем твоей девушке будет тепло и станут сниться хорошие сны. Я надеюсь, что ее горячее сердечко не заледенеет в пальцах ходячей стужи. Может, тебе удастся спасти свою девушку. Прощай, человек бегущий! Я стану молиться за вас двоих.

Жена-висящего-на-березе занялась костром. Молодой одуллар вышел из средней яранги и, сладко потянувшись, стряхнул остатки сна. Пора вставать остальным мужчинам, пора идти на лов рыбы.

После завтрака старуха подозвала младшего внука и велела ему зачерпнуть из реки воды в туесок. Сполоснула медные мисы, стараясь не шуметь, – водной шири не нравится звон посуды. Малыш хотел выплеснуть грязную воду в реку, – бабка удержала:

– Нечистого в реку не льют, не бросают, иначе ослепнет рыба.

Внук послушно отнес туесок подальше от берега. Старуха пошла за мальчиком и, кинув на давешний спуск случайный взор, остановилась. Приставила ладонь к глазам и воскликнула удивленно:

– Опять человек!

Рассмотрела его, насколько позволило зрение:

– Большой, сильный воин в рыжей шапке. Или волосы у него такие. А лицо доверчивое, как у ребенка… Не вижу, но чувствую. Воин не мог нас не заметить. Заметил наверняка.

Внук обернулся и понял: бабушка беседует не с ним. Ребенок пошел к ярангам, а старуха заговорила с тем, кто не пожелал тратить время на доброе знакомство:

– Гляжу, ты спешишь не меньше первого. Догоняешь его, бегущего в Долину Смерти, или бежишь сам по себе? Друг он твой или оба вы любите девушку с нежным сердцем?..

Старуха поежилась от холодного речного ветра. Ей было хорошо. Ветер взбадривал усталую плоть и мысли.

– Человек жив любовью. Не желанием богатства, не местью, не ненавистью, никакими иными чувствами. Только любовью. Каждый раз для двоих она – костер небесного огня, единственный в целом мире… Беги, воин, беги!

Рыжий воин увидел старуху и приветливо махнул рукой. Она махала ему до тех пор, пока всадник на сером коне не исчез в роще.

В полдень какое-то наитие заставило старуху снова повернуться к спуску.

– Так и знала, – сказала она. – Не один, двое. И тоже воины.

Прищурилась из-под руки:

– Лица веселые, любят смеяться… Впрямь одинаковые или чудится? Нет, точно – одинаковые. Близнецы из одной родильной рубашки.

Они приближались к роще. Старуха всмотрелась, ожидая, что близнецы увидят ее и, может быть, подойдут. Но братья, занятые своим разговором, быстро помогли друг другу и коням спуститься. Моргнуть не успела – растворились в лесу.

Рысьи уши на шапке старухи замотались из стороны в сторону. Она скорбно и чуть обиженно покачала головой:

– Вы-то зачем бежите из солнечных мест в страну сумерек и отчаяния? Что даст вам чудовищный край на перепутье бедовых дорог? Там нет ни одного, кто мог бы называться человеком. Если бы вы захотели со мной поговорить, я б рассказала, как в поисках богатства наш род шел в сторону Долины Смерти. Теперь мы бежим от нее… Ну, ваше дело. Недаром толкуют: верь не тому, что говорят, верь тому, что увидишь сам. Наверное, вы – друзья первых двоих и хотите им помочь.

Поворачивая в ярангу сына, старуха пробормотала: