Читаем Неистовый Роланд. ПесниXXVI—XLVI полностью

12 Она видит: слепая страсть[64]Все бурливее в басурманском царе,И дрожит, и ждет худой управы,На какую не станет противления.Разное примеривая на ум,Вот она изыскивает такое,Чтоб во славе соблюсти чистоту,А уж как — об этом сейчас расскажется.13 Говорит она подступающему вновьУж без прежнегоВежества в словах и делах
Сарацинскому домогателю:«Ежели изъявится ваша золя,Чтоб осталась без вреда моя честь,То воздастся от ценя некий дар,Драгоценнейший моего бесчестия.14 За недолгую такую усладу,Каких по свету не исчислить,Не взгнушайтесь благомПрочным, истинным, лучшим меж иных.Миловидных женБудет вам и сотня и тысяча,Но такого, как я, не даст вам дара
Ни одна.15 Ведома мне трава,И она здесь растет и мною виделась,И как ту траву в кипарисном огнеОтварить, сочетав с плющом и рутою,И сцедивши отвар руками девственницы, — Станет влага, в которой триждыОмовенная недоступна плотьНи мечу, ни пламени.16 Трижды, говорю я, омывшись,Круглый месяц будешь неуязвим:
Что ни склянка, то месяц,Ибо дольше зелью действия нет.И я знаю его варить, и сварю,И ты нынче же уверишься в моей правде,И коли не лгу — Это лучше, чем у ног вся Европа.17 А в отдарок за этот дарПоклянись же ты мне твоею верою,Что ни словом худым, ни деломНе уронишь мою девичью честь».Таковая речьВновь взывает Родомонта к учтивости:
Так-то хочет он стать неуязвим,Что сулит и просимое и свыше:18 Чтоб увидеть чудотворное зелье,[65]Он готов-де ее хранить и беречь,И ни теньюНе коснется красавицы насилие.Но душа его словам не верна,Ибо нет в нем ни любови, ни боязненностиНи ко Господу, ни ко всем святым,И во лжи он коварнее целой Африки.

Изабелла для мнимой пробы

Перейти на страницу:

Похожие книги

Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. В четвертом томе собраны тексты, в той или иной степени ориентированные на традиции и канон: тематический (как в цикле «Командировка» или поэмах), жанровый (как в романе «Дядя Володя» или книгах «Элегии» или «Сонеты на рубашках») и стилевой (в книгах «Розовый автокран» или «Слоеный пирог»). Вошедшие в этот том книги и циклы разных лет предполагают чтение, отталкивающееся от правил, особенно ярко переосмысление традиции видно в детских стихах и переводах. Обращение к классике (не важно, русской, европейской или восточной, как в «Стихах для перстня») и игра с ней позволяют подчеркнуть новизну поэтического слова, показать мир на сломе традиционной эстетики.

Генрих Вениаминович Сапгир , С. Ю. Артёмова

Поэзия / Русская классическая проза