Неизбежный финал

Но я не слушаю его. Всматриваюсь вперед, в ночь. Деревья проносятся мимо как жуткие тени. Вдруг я снова представляю себя перед капитаном Деметриадом. Он показывает мне карту Бухареста, вводит меня в ход дела. «Все данные, — обращает он мое внимание, — приводят к одному и тому же заключению: более чем наверняка противник, то есть немцы, сделает попытку проникнуть в столицу, нанеся удар с севера… До сих пор у нас было большое преимущество — неожиданность удара… Отсюда паника и неразбериха в их лагере, но это долго не продлится… Нам нужно пока использовать этот козырь и приступить к выполнению новых заданий, новой операции. Той, к которой мы так усиленно готовились и которую даже не начали. Здесь неподалеку, в зоне музея деревенского быта, на краю озера Херэстрэу, у немцев мощный пункт противовоздушной обороны, который нужно будет погрузить в вечное молчание. Естественно, когда наступит час Ч…»

— Спишь? — Вопрос свой таксист сопровождает сильным толчком локтем в бок.

— Что это тебе пришло в голову?

Благодаря его толчку я прихожу в себя, соображаю, где мы находимся, и поворачиваюсь к таксисту. Говорю:

— Послушай, дядя, мост Бэняса нужно проскочить на максимальной скорости. А знаешь почему? Чтобы у наших не было времени открыть огонь.

— Как, они будут в нас стрелять?! — подпрыгивает ошарашенный Брага. — Почему стрелять? У меня бухарестский номер, огромные цифры и спереди и сзади!

— Это неважно… У тебя немец в машине. Охрана потребует, чтобы мы остановились, а мы не остановимся.

— Ого, ничего себе делишки! Да они мне решето из машины сделают! А если, не дай бог, шину прострелят, так ведь в озеро угодим… Я уж не говорю о канистрах…

— Брось, не переживай, тебе будет причитаться компенсационное вознаграждение, если с машиной что случится, — отпускаю я корявую шутку, уже заметив вдали фонарики наших военных, проверяющих проезжающие машины. После чего приказываю сквозь зубы:

— Рви вперед!

Таксист выполняет приказ: наклоняется к рулю, как будто хочет заслонить его своей собственной грудью. Он послушался меня и жмет на акселератор изо всех сил, но все равно я громко ору:

— Вперед! Давай на полную!

Военные на контрольном пункте на мосту — к счастью, их только двое, — удивленные нашим отказом остановиться, отскакивают в сторону, а мы птицей перелетаем по мосту через озеро. Вслед «бьюику» несется несколько длинных автоматных очередей. Не подумал бы, что это выстрелы, — скорее, хлопки пробок от шампанского.

— Проскочили! Можешь не гнать как сумасшедший, — говорю я, облегченно вздыхая.

Брага ругается, скорее по привычке, и снижает скорость. Я даю ему перевести дух — каждый человек нуждается в этом. А он, когда успокаивается, счастливым голосом восклицает:

— А если бы они нас убили, а?

Этот вопль вызывает у меня приступ смеха, и я открываю ему правду — опасности никакой не было.

— Да ты что, не слышал, что ли, как они в нас палили?! — нервничает водитель. — Ты что, с луны свалился? Кого они послали на задание? Кузов небось, как швейцарский сыр, весь в дырках!

— Тихо, тихо, дядя, они холостыми патронами стреляли.

Я не шучу. Такой мы разработали сценарий операции, а ему, конечно, неоткуда было это узнать.

— Гляди-ка… — Брага приходит в такое бешенство, что останавливает машину посреди дороги.

— Ты что делаешь?! — ору я, сбитый с толку его действиями.

— Вижу я, ты в немецкую-то шкуру хорошо вошел, — берет он меня в оборот. — Над своим издеваешься? Ты что же думаешь, что у румынского солдата патронов не хватает, он холостыми чешет?

Нужно ответить. На этот раз я не выдерживаю и зажигаю сигарету.

— Это дело… с холостыми патронами… так было задумано. Это часть операции… — начинаю я объяснять. — Чтобы не палить в нас по-настоящему, мы это устроили… Капитан то есть устроил… Давай-ка поедем, что время-то терять?..

Убедить его мне не удается. Старый Брага продолжает кипятиться:

— Мы что, на войне или в бирюльки тут играем?

— Я тебе сейчас объясню. Заводи давай машину, а я пока буду объяснять. И на будущее запомни: без моего приказа не останавливайся. Ясно? Спросишь разрешения, а если не получишь его, то и не останавливайся. И не говори потом, что я тебя не инструктировал!

Он бросает на меня хмурый взгляд, включает зажигание, и мы трогаемся.

Чтобы окончательно рассеять его возмущение и внушить веру в успех операции, я раскрываю ему секрет:

— Как раз в это время немцы, которые держат мост под тайным наблюдением, докладывают по телефону или по рации, что румыны открыли огонь по автомобилю «бьюик», который не подчинился и не остановился, несмотря на требования. По кому, черт возьми, будут палить румыны? По своим? Ни в коем случае! А вот в это — с удовольствием. — Я стаскиваю с головы фуражку и со смехом показываю на германского орла. — Уловил? А теперь им стало известно, что какой-то немецкий офицер сумел вырваться из Бухареста, проскочив на большой скорости мост через озеро.

Шофер довольно чертыхается. Теперь он уже спокоен — раскусил, что к чему. Я бросаю взгляд на часы со светящимся циферблатом — пора перейти к делу.