Неизбежный финал

«Вальдлагерь» — это детище генерала авиации Альфреда Герштенберга, главы немецкой военно-воздушной миссии в Румынии. Тянется «Вальдлагерь» от леса Бэняса почти до самого аэродрома Отопени, который находится под контролем люфтваффе. Кое-кому может показаться, что это обычный лагерь с бараками, замаскированными в чаще леса, но это не так. Там действительно есть бараки, но объект это, несомненно, военный. Самое интересное здесь не бараки, а радиоустановки, смонтированные в подземных блиндажах, которые гитлеровцы начали строить еще в 1943 году, разумеется, совершенно секретно. Я лично не знаю ни одного нашего офицера, который мог бы похвалиться тем, что проник в подземные тайны «Вальдлагеря». В целом информация носит слишком общий характер. Единственное, что нам удалось узнать, это то, что в принципе укрепления «Вальдлагеря» работают на самых современных системах радиолокации дальнего действия, которые контролируют большую часть воздушного пространства Юго-Восточной Европы.

Наш второй отдел получил информацию, что поблизости от этого обширного подземного бункера существует еще один, поменьше, который тоже заслуживает внимания, поскольку там размещаются ультрасовременные радиопередатчики. Обслуживают их женщины в форме гитлеровской авиации. Радиопередатчики подсоединены к системе радиолокации. Эти установки имеют постоянную связь с Берлином, с оккупационными войсками на Балканах и с частью Восточного фронта. Возможно, что именно здесь укрыта основная часть аппаратуры радиостанции Илзе-II, как ее окрестили немцы. Отсюда с весны 1944 года в столицу передавали сигналы тревоги и отбоя. Но сфера деятельности Илзе-II значительно шире, она включает в себя разнообразные задания, данные о которых держатся в тайне от румынского штаба. Направляя меня на выполнение внезапно возникшего задания, капитан Деметриад сказал мне: «Вальдлагерь» — это военный объект довольно серьезного значения. Кто знает, может быть, именно здесь размещается штаб наземных и воздушных сил, действующих против Бухареста. Они располагают аппаратурой, при помощи которой могут поддерживать связь с Растенбургом[7], с фронтом и с немецким командованием на Балканах».

— Напрафо, — начинаю я играть роль Курта Грольмана, который дает указания этому дураку, румынскому таксисту. Ганс смеется, довольный моим знанием румынского языка.

Мы въезжаем на узкую лесную дорогу. Фары «бьюика» высвечивают в темноте шлагбаум с вооруженными часовыми-немцами.

— Хальт! — раздается повелительный голос.

Я выхожу из машины. Лесная свежесть мгновенно восстанавливает мои силы. В меня упирается несколько пучков света. Я то открываю, то закрываю глаза. Один из офицеров, не вижу его звания, говорит:

— Лейтенант Грольман, генерал вас ждет…

С беспокойством оглядываюсь на «бьюик»:

— Я бы не хотел отпускать машину… По многим причинам… Во-первых, я должен ехать в Плоешти, а кроме того…

— Я все знаю, капитан Вернер мне доложил, — резко обрывает офицер. — Мне дан приказ пропустить и машину тоже. Отсюда я вас буду сопровождать.

Он садится на мое место, не дожидаясь ответа. Пока все идет хорошо. Даже слишком хорошо, чтобы я мог быть спокойным. Со своего места я не вижу лица водителя, но уверен, что оно у него судорожно напряжено и взмокло от пота.

Наш провожатый обращается к шоферу на прекрасном румынском, удивив этим нас обоих:

— Держи все время прямо!

Брага бросает на него короткий взгляд, отъезжает от шлагбаума и неожиданно начинает канючить:

— Господин лейтенант, заплатите мне, я не поеду дальше, мне нужно вернуться в город.

Что это с ним? Рявкаю:

— Молчать! В город поедешь, когда я тебе велю! А деньги получишь в Плоешти!..

Офицер-провожатый снисходительно смеется и спрашивает меня по-немецки, откуда я так хорошо знаю румынский.

— Я из Сибиу, — отвечаю.

— А я из-под Жимболии.

— О, очень приятно, — реагирую я и сразу же интересуюсь: — Как обстановка?

— Неясна… Поначалу говорили, что отступаем. Теперь приказано укрепиться и приготовиться к бою.

— О, так мне бы надо поскорее в Плоешти! Шоссе свободно?

— До самого выезда из Отопени — под нашим контролем.

На этом месте я прекращаю расспросы.

На обочине я вижу солдат, уступающих нам дорогу. Они маршируют гуськом, в касках — еще один признак того, что в «Вальдлагере» объявлена боевая тревога. Мы приближаемся к группе бараков, расположенных в каре. Я замечаю свет, просачивающийся сквозь светомаскировку.

— Здесь! — Уточнение офицера звучит как приказ. Он продолжает по-румынски с явным восхищением: — Да, это удачная мысль — добраться до Плоешти в румынском автомобиле!

Я улавливаю в воздухе вздох Георге Враги. Я бы мог ему посочувствовать, но нет времени. Все свое внимание я должен сконцентрировать на одном-единственном моменте — на задании.

Выйдя из машины, мы направляемся к одному из бараков. Я подтягиваюсь и намереваюсь следовать за «земляком» из Жимболии.

Молодцевато выпячиваю грудь, но тут же сникаю, потому что вижу, как два немца возникают из темноты и подбегают к моему водителю. Выволакивают его из машины, толкают.