Неизбежный финал

— Что касается трагического конца твоего мужа, та версия, которую я им сообщил, остается в силе… Сердечный приступ! Даю тебе честное слово, что не выдам секрета.

Не знаю, производят ли на нее впечатление эти мои слова. Открываю правую дверцу и помогаю Грете выйти с этой же стороны, так что мы сразу оказываемся в кустарнике. Шагов через десять останавливаемся.

— Все ясно?

— У меня гораздо больше опыта, Курт, чем это кажется, — заверяет она.

— Я так и думал, Грета… Сверим часы… Если я не вернусь через сорок пять минут, значит, меня уже нет в живых.

— Желаю успеха, Курт! Я бы хотела, чтобы ты вернулся живым и невредимым.

Это звучит довольно искренне…

Выхожу на шоссе, бросаю еще один взгляд на Грету и бегу в сторону моста Констанца. Думаю, что там меня ждет не только Брага, но и кто-нибудь из штаба. Я должен выиграть время, как можно больше времени, чтобы срочно установить связь с капитаном Деметриадом, вместе с ним проанализировать создавшееся положение и решить, что предпринять дальше.

Бегу, с дыханием у меня все в порядке. В темноте различаю железнодорожный мост и думаю, что от меня, от моей смелости и способности мыслить сейчас многое зависит. Может быть, судьба одного сражения, этого моста, а может, и судьба столицы… Я еще не добежал до моста, когда неожиданно вижу «бьюик» Георге Браги. Он едет справа. А чуть подальше кто-то машет мне, подзывая к себе. Это капитан Деметриад. Позади него я различаю сержанта Думу. Я запыхался от бега, но, как дисциплинированный офицер, пытаюсь встать навытяжку, как положено по уставу…

— Оставь… — обезоруживает меня капитан, дружески улыбаясь. — Вначале отдышись!

Я несколько раз развожу руками, чтобы восстановить дыхание.

— Все! Разрешите доложить…

Капитан Деметриад отводит меня в сторону. Машинально открывает портсигар и подносит зажженную спичку.

— Докладывай! Слушаю, — говорит он после того, как я выпускаю несколько колец дыма.

Рассказываю подробно все, что произошло в доме Делиуса.

— Ты сориентировался, Косте, правильно. И правильно понял все значение моста. Как мы сюда попали, тебе ясно?..

— Ясно, господин капитан!

— Нужно подумать, как действовать дальше, чтобы тебе поверили.

Капитан курит, погрузившись в размышления. Я не нарушаю тишину ни звуком, ни жестом.

— Чтобы тебе поверили, — продолжает капитан свою мысль, — лейтенант Курт Грольман должен вернуться во вражеский лагерь… Если ты передашь Герштенбергу, что здесь нет никакой артиллерии, а мы встретим их колонну артогнем, то героизм Грольмана гроша ломаного стоить не будет. А если сообщить правду, то неожиданность нашей контратаки пойдет псу под хвост… — Капитан пристально смотрит мне в лицо: — До сих пор ты действовал отважно, Косте… Ситуация очень неясная… Это касается расположения и наших сил, и немецких между Бухарестом и Плоешти… Зенитные батареи оказались, как говорится, на ничейной земле. Арсенал в Тунари тоже в драматическом положении. С рассветом эти неясности выяснятся… Многое, очень многое зависит от того, как разыграются события на мосту. Не забывай, что телефоны на постах жандармерии вдоль шоссе не обнаружены и функционируют. Так что пользуйся при случае. И еще запомни: в Тынкэбешти введен в действие секретный пост наблюдения и оповещения генштаба. Чтобы выйти на связь со мной, можешь к ним обратиться. Пароль: «Я от Караджи». Отзыв: «От Караджи-Воды или от Караджи-адвоката?» — «И от того и от другого». Запомнил?

— Да, господин капитан.

— Мой долг — обратить твое внимание: ты будешь действовать в форме немецкого офицера на территории, где обстановка очень неясная, а потому существует опасность, что наши могут тебя подстрелить…

Он выдерживает паузу, чтобы еще больше меня заинтриговать, и я с нетерпением ожидаю, какое решение он мне предложит по поводу удовлетворения просьбы генерала Герштенберга. Капитан Деметриад бросает взгляд на часы. Закуривает еще одну папиросу. Я отказываюсь — в горле у меня и так пересохло.

— С Зигфридом мы поступим следующим образом… так, чтобы не испортить тебе биографию, господин Грольман…

Я навостряю уши и невольно думаю о Грете: ждет ли она меня? Попаду ли я еще раз на это место? Только бы никто не наткнулся на эту машину или на нее…

Грету я нахожу там, где оставил. Она хорошо спряталась в прибрежном кустарнике. Увидев меня, она быстро поднимается на ноги, на лице ее написана сдержанная радость. Она выглядит как солдат, который прошел огонь и воду и медные трубы и которого жизнь многому научила.

— Едем домой? — спрашивает она.

— Да, и притом быстро.

Она разворачивает машину и выжимает скорость. Немного позже со вздохом признается:

— Я уже начала побаиваться, что ты не вернешься.

— Мне было нелегко, — объясняю я. — Нужно было все внимательнейшим образом проверить… И что интересно, те же румыны мне и помогли… солдаты… Им на все плевать. Они уверены, что уже подписан мир, что наши части уходят и оставляют их одних встречать русских.

— А артиллерию… артиллерию, о которой говорил Зигфрид, ты обнаружил?

— Артиллерию? Да ее и в помине нет… Откуда? Я думаю, у них и боеприпасов-то не найдется.