Неизведанные земли. Колумб

Почти столь же несчастливая судьба, как и его колонизаторские устремления, постигла исследования, которые Колумб осуществлял во время управления Вест-Индией. И все же они начинались под эгидой успеха и были озарены лучами надежды. Для этого путешествия он собрал впечатляющий флот из 17 судов, включая верную «Нинью», которая на этот раз должна была находиться под его личным командованием. К нему присоединился его младший брат Джакомо, на испанский манер называвший себя Диего Колон, которого известность Колумба привела из Генуи в Испанию. Общий личный состав насчитывал, вероятно, более 1300 человек, включая более 200 добровольцев, единственных, кто не получал жалованья от монархов, и 20 кавалеристов, чье надменное поведение и плохие лошади выводили Колумба из себя. Размер и грандиозность экспедиции были более чем убедительным доказательством доверия его покровителей и одобрения всего мира. Отплытие праздновалось пышно, с таким громом музыки и пушечными салютами, по словам одного участника, что «нереиды и даже сирены были ошеломлены»[259]

.

На этот раз курс флотилии от Гомеры резко отклонился к югу от прежнего маршрута Колумба, так что 3 ноября 1493 года они впервые высадились на острове Доминика Малых Антильских островов. Только со второй попытки Колумб нашел самый короткий и быстрый маршрут через Атлантику. Тут не было намерения продемонстрировать чудеса навигации: Колумб двигался к цели, оставшейся нереализованной в конце его первого путешествия, – последовать указаниям индейцев насчет пути к якобы богатым островам к юго-востоку от Эспаньолы. Цепь новых островов была открыта, когда он повернул на север и направился к Эспаньоле по маршруту, приведшему его в Пуэрто-Рико, или Сан-Хуан-Баутиста, как он его назвал, через глубины страны индейцев. Первые крупные исследования на берегу были проведены на острове Гваделупе (ныне Гваделупа), названном так в честь величайшей святыни Эстремадуры, которую Колумб посетил незадолго до своего отплытия из Испании.

Если Колумб когда-то сомневался в реальности каннибализма, то теперь он столкнулся с тем, что его спутники, по крайней мере, посчитали неопровержимым доказательством. Врач экспедиции Диего Альварес Чанка, который присоединился к экспедиции, очевидно, потому что недооценил ее тяготы и переоценил выгоды[260], описал это в письме городскому совету Севильи: