Неизвестный Туполев

Первое вражеское судно в море было потоплено «эрэсами» 20 сентября 1942 года. Атаку выполняли моряки катера 54 под командованием старшего лейтенанта А. Куракина.

С первыми боевыми походами появились и первые трудности. Выяснилось, что при волнении крайние нижние снаряды срывает с направляющих. Пришлось давать залпы только шестью «эрэсами».

Вскоре ГАУ флота приказало командующему ЧФ все «самодеятельные» установки с четырьмя направляющими снять

«как малоэффективные и весьма опасные для самих катеров».

С большим трудом с помощью начальника разведки флота полковника Б. Намгаладзе удалось «отстоять» только одну такую установку на катере А. Куракина, успешно и часто выполнявшего задания разведки.

Тем временем, по решению правительства, на заводе «Компрессор» (г. Москва) шла разработка трех типов специальных установок для катеров различных классов.

В июне проводились их испытания, а осенью того же 1942 г. началось формирование отдельного дивизиона минных катеров 3-й бригады речных кораблей Волжской военной флотилии. В нее вошли и два отряда новых торпедных катеров Г-5 серии 11-бис с установкой М-8-М. Она была рассчитана на 24 PC калибра 82 мм, устанавливаемых в два ряда, и позволяла производить горизонтальное и вертикальное наведение. Катера Г-5 серии 11-бис приходили из Тюмени и, по сути, были уже чисто артиллерийскими катерами, так как желобные торпедные аппараты на них были намертво закрыты дюралевыми листами при постройке.

Иногда эти ТКА называли быстроходными минными (минометными) и даже минно-торпедными. Первый отряд из шести АКА-5 со штатными реактивными установками появился на Черном море в начале 1943 года.

Под командованием старшего лейтенанта И. П. Шенгура он вошел в состав 2-й бригады ТКА. Моряки быстро разработали тактику совместных боевых действий торпедных и артиллерийских катеров, которая оказалась очень успешной.

В. Т. Проценко рассказывал о том, как неразлучной тройкой каждую ночь выходили в Керченский пролив катера А. Куракина, В. Пилипенко и Н. Попова. Торпедные катера, обнаружив противника, сближались с ним, заставляя его корабли сгруппироваться теснее, после чего их атаковал АКА Пилипенко. Пока он отходил на перезарядку «катюш», остальные выпускали торпеды и обстреливали врага из пулеметов и авиапушек. Так они проводили за ночь 3–4 боя…

Полные драматизма бои разворачивались тогда на Черном море. Как пример приводит В. Т. Проценко совместные действия АКА лейтенанта Иванова и двух ТКА старших лейтенантов Подымахина и Латошинского под командованием капитана Шенгура с вражеским конвоем.

«Просматривались силуэты двух барж и свыше десяти небольших катеров. Шенгур приказал Подымахину и Латошинскому атаковать баржи. Атака не получилась. Тогда Шенгур, всегда отличавшийся смелостью и находчивостью, огнем „катюш“ и пулеметов решительно атаковал на артиллерийском катере охранение противника.

Когда вражеские катера оказались втянутыми в бой, Шенгур вновь приказал Подымахину и Латошинскому атаковать баржи. Главная цель теперь оказалась открытой.

Латошинский последней торпедой отправляет одну из барж на дно. Только теперь немецкие моряки поняли маневр наших катерников и бросились прикрывать уцелевшую баржу. Их встретил огнем ТКА Подымахина, а Шенгур обрушил залп „катюш“. Один из вражеских катеров остановился. Шенгур и Латошинский добили его пушечными и пулеметными очередями.

В образовавшейся сутолоке боцман катера Подымахина Н. Подлесный огнем из пушки, а электрик И. Гнидкин из крупнокалиберного пулемета с короткой дистанции подбили еще два вражеских катера».

АКА-5 воевали настолько удачно, что немецкое морское командование приказало устраивать специальные засады, чтобы уничтожать катера с «катюшами».

С 1943 года Г-5 стали привлекать к высадке и снабжению морских десантов, используя скоростные качества глиссеров. На полном ходу катера пролетали наиболее опасные участки, за 200–300 метров до берега давали задний ход, и катера по инерции приходили к берегу.