Нематериальное наследие. Карьера одного пьемонтского экзорциста XVII века

Нам проще классифицировать значения многих событий, лишенных эмоционального содержания, которое вкладывали в них действующие лица, на основании определенных целей, вытекающих из принятых ролей и функций, иерархий и позиций; но мотивы, способы и последствия поступков на деле отличает сложность, выходящая за рамки тех побуждений, которые мы, как нам представляется, вычитываем между строк нотариальных документов. Смешение напряженности и равновесия, самоидентификация со своим сословием и союз с устроенными вертикально партиями знати порождали в этой политической реальности импульсы к солидарности или к разрыву.

Очевидным проявлением неоднозначности в мире, основанном на многократном выборе, являлась принадлежность к приходским религиозным объединениям, относительно которых мы располагаем множеством данных, но которые никак не удается уложить в единообразные принципы классификации. И это потому, что членство в том или ином братстве могло служить притягательным каналом для складывания солидарности, формирования идентичности или, напротив, подчеркивания различий, вступления в конфликты и вражду. В конце концов, нельзя забывать, что сам Джован Баттиста Кьеза указал нам на разницу между компаниями, к которым он относился избирательно, к кому-то питая симпатии, а у кого-то вымогая средства на обедни и пожертвования. На процессе 1694 г. он уточнил, что никогда не собирался «вмешиваться в дела компании Дисциплинантов»; поэтому возникает вопрос: чем был продиктован этот выбор — некоей протекцией со стороны синьоров или не поддающимся нашей расшифровке капризом (а может быть, скорее желанием сыграть на имеющихся или будущих групповых пристрастиях)?

В качестве источника нам доступны завещания, поскольку от XVII в. не сохранились списки членов объединений и должностных лиц; к моменту смерти 83,6 % сантенцев оставляли те или иные пожертвования братствам прихода с просьбой сопровождать их во время похорон, использовать надгробия, которыми располагали все компании, или просто молиться за упокой их душ. Те, кто ничего не завещал, были не столько самыми бедными, сколько самыми мобильными и наименее интегрированными в местный социум: недавно приехавшие, лица, не имевшие постоянного жительства в городке, солдаты. Дело усложняется смешением сакрального и мирского: благочестивые братства являлись одним из проявлений тенденции к добровольному объединению, к которому подталкивали связи, сформировавшиеся в повседневной жизни в силу общих интересов, дружбы, родства. Они возникали не в результате политических разногласий в сообществе, но социальная реальность, выстраивавшаяся в горизонтальном и вертикальном разрезах, находила в ритуалах принятия в компании и исключения из них естественный способ выражения фракционности, порождаемой другими причинами. Однако компании могли иметь и противоположное значение: ассоциаций, в которых противники встречаются на переходной территории благочестивых практик, в которых солидарность повседневной жизни умеряется другими связями и в которых складываются отношения между людьми, никак не контактирующими во время работы[159]

. Документы, которыми мы располагаем для Сантены, не позволяют сделать однозначного вывода, но из них можно вынести впечатление, что по меньшей мере умирающие видели в компаниях олицетворение упроченной солидарности, регламентации и урегулирования разногласий, связанных с престижем. И это один из аспектов, часто обращающих на себя внимание в двусмысленном мире нормативов данного крестьянского социума. В причастности к приходской ассоциации еще при жизни сочетались благочестие, борьба за утверждение в должности компании, символическое выражение светской позиции. Однако нередки и случаи, когда человек оставлял деньги нескольким компаниям, будучи приписанным лишь к одной из них, или записывался в одну, но оставлял больше денег тем, в которых не состоял: по крайней мере в минуту смерти преобладает мотив солидарности. Всего речь идет о пяти компаниях: Суффраджо, Розарио, Дисциплинанты, Тела Господня, Умилиатки. В таблице 6 на основании 146 завещаний показано, каким братствам завещали средства в каждом конкретном случае.

Таблица 6. Завещания компаниям (1678–1707)