Немезида

– Ты ещё не родилась, а я уже этим занималась, – сказала женщина. – Поверь, я знаю, когда кто-то что-то скрывает. Ты боишься чего-то, и это "что-то" – не просто переворот, в центре которого мы очутились.

– Да, – слова вырвались сами по себе. – Я боюсь. Я боюсь, что мы уничтожим всё это просто самим фактом появления в этом мире, – она обвела рукой вокруг.

На лице Сайноп мелькнула улыбка:

– О, моя дорогая. Разве ты не понимаешь? Вы принесли на Дагонет надежду. Это драгоценная, неоценимая вещь. Более хрупкая, чем даже вера.

– Нет. Я ничего не делала. Я лишь... посыльный. 

В этот самый момент Соалм хотелось рассказать ей правду. Объяснить планы Отряда Ликвидации в полном масштабе, открыть настоящие причины, которые стояли за их поддержкой повстанцев Капры, выкрикнуть во весь голос свой самый чёрный, самый глубокий страх: что, потворствуя всему этому, она ведёт себя не лучше, чем её озлобленный, бессердечный брат. 

Но слова не покинули её губ. В её ушах звучали возражения Эристеда, беспристрастные расчёты, которые он ей представил. Стоили ли жизни этих людей дороже, чем смерть Воителя, живого воплощения величайшей угрозы человеческому Империуму?

Сайноп подошла и села рядом с ней,  и мало-помалу лицо пожилой женщины становилось всё мрачнее.

– Позволь мне рассказать тебе, чего я

боюсь, – сказала она. И ты поймёшь, почему так важно вести борьбу. Дитя, на просторах вселенной есть злые силы.

– Воитель...

– Хорус Луперкаль всего лишь агент этой необузданной анархии, моя дорогая. В каждом мире, на который падает тень амбиций Воителя, её воплощения становятся явью. Там, среди межзвёздной черноты, растёт холодная ненависть.

Соалм обнаружила, что тихий, настойчивый голос женщины захватил её внимание, и слушала молча, увлечённая её словами.

Сайноп продолжила:

– Ты и я, само человечество и даже Бог-Император... Всех испытывает хор губительных сил. Если наш Повелитель – истинное божество, то мы должны осознавать, что у Него есть и противоположность, нечто вне нашего понимания зла... Когда я воображаю, что начнётся, если мы позволим ненависти сокрушить наш блистательный Империум, я прихожу в ужас.  Беспорядки и разрушение. Огонь...

– И хаос, – сказала Дженникер.

3

Имей убийца выбор, он предпочёл бы подождать, пока "Иубар" и сопровождающие его суда не достигнут системы Сол, и только потом пытаться осуществить это вторжение. Но Гарпун мог совершить его лишь в определённые периоды времени, и с каждым проходившим часом у него оставалось всё меньше благоприятных возможностей. То, что он занимался этим сейчас, просто было самым целесообразным выбором. Когда они окажутся в пределах Сегментума Соляр, меры безопасности, окружающие флотилию Еврота, возрастут десятикратно, и у оперативного уполномоченного Хиссоса будет много чем занять своё время и своё внимание.

К тому же стоило учитывать ещё одну возможность – что его мишень, чей слепок уже будет сделан и запомнен, окажется достаточно могущественной, чтобы Гарпун смог обратить на неё свои способности с межпланетных расстояний. Он надеялся, что на деле всё окажется по-другому: Гарпун смаковал тот миг невероятного восторга, когда он смотрел своей добыче в глаза и видел осознание близкого конца. Лишиться этого в свой коронный момент... Это было бы попросту несправедливо...

Убийца держался рядов кафельных плиток, которые светились фосфорно-зелёным через студенистые линзы, которые демоническая шкура нарастила поверх его глаз. Обычное человеческое зрение не заметило бы между плитками на полу сокровищницы никакой разницы, и невезучий гость забрёл бы в одну из зон отрицательной гравитации, усеивавших помещение, и парил бы в ловушке до тех пор, пока не появились бы вооружённые охранники с пальцами на спусковых крючках.

Он не обращал внимания на выставленные в длинной галерее художественные работы и прочие предметы невероятной стоимости, каждый из которых был удостоен места в собственной нише. Здесь хранились останки всех Пустотных баронов, начиная с первого Еврота. Их прах размещался в урнах ростом с ребёнка – сосудах, сделанных из алмазного волокна, тантала, раковин Ксексетского квинтала и прочих материалов один реже и дороже другого. Каждую поверхность занимали портреты лордов и леди, связанных с прошлым клана, и все они слепо взирали на Гарпуна, который побирался мимо них, избегая сфер охвата лучевых датчиков и детекторов магнитных аномалий.  Листовидные отростки демонической шкуры мягко колыхались по ходу движения, постоянно проверяя внешнюю атмосферу и температуру, чтобы охлаждать незваного гостя сообразно с ними. Тепловые мониторы, усеивающие каждый квадратный сантиметр стен сокровищницы, выискивали отсветы телесного тепла, но не видели ничего. Все неутомимые, хитроумные машины продолжали верить, что помещение всё ещё было пустым.

На дальнем конце галереи, внутри стеклянного стазисного контейнера, на постаменте из белого мрамора и платины располагалась Торговая Лицензия.