Немезида

Воин скупым движением поднял ствол своего болтера и выстрелил в губернатора в упор, разнося его тело в клочья. Люди Корды последовали его примеру, все как один разворачивая своё оружие к знати и казня их.

Перекрывая басовитый грохот болтерного огня, Астартес проревел приказ, который прорезал шум столпотворения как нож.

– Сжечь город! – выкрикнул он.

4

Спотыкающаяся Соалм шла через сцену бойни, сжимая бакт-пистолет и волоча за собой ларец. С ней была Сайноп, которая изо всех сил пыталась поддержать второй конец сундучка. Все люди аристократки были мертвы.

Заполненный песком воздух был насыщен звуками выстрелов и криками боли, и казалось, что куда бы они не свернули, им отсюда не выбраться. 

Соалм запнулась об остатки лачуги, и в этот момент её настигли последствия прокатившейся волны призрачного ужаса. Остатки псионического разряда сделали воздух густым и маслянистым – а затем она услышала гулкие крики Йоты, усиленные вокодером шлема Кулексус.

– Святая Терра... – прошептала пожилая женщина.

Это могло быть только предсмертным криком: ничто другое не могло нести в себе такие устрашающие эмоции.

Соалм обернулась на звук и увидела, как умирает Йота. Из содрогающегося тела с выбросом шума и света высвободились крупицы тошнотворной энергии, и маскировочный комбинезон осел, а серебристо-стальной шлем отлетел прочь. Из чёрной униформы, свалившейся грудой тряпья, выплеснулись густые клубы серого праха: заполнявшее её тело распалось в мгновение ока. Шлем с лицом-черепом остановился, и из него высыпалась ещё одна порция тёмного пепла, подхваченного завихрениями ветров.

– Дженникер! – выкрикнула её имя Сайноп, когда к ним метнулась размытая тень. Вененум почувствовала мощный удар и отлетела в сторону, выпустив ларец. Пока она кувыркалась, ей удалось сделать два быстрых выстрела из бакт-пистолета, и она была вознаграждена щёлканьем и шипением попавших на кожу кислот.

Убийца Йоты вырос из гудящего песка, освещаемый со спины резкими сиянием всходящего солнца. Она тянулась к токсичному корду, когда он беспощадно врезал ей кулаком, разоружив её силой своего удара. Бакт-пистолет отлетел прочь и был потерян. Соалм почувствовала резкую режущую боль в груди от сломанных рёбер. Упав на землю, она попыталась опорожнить желудок – и обнаружила себя на клочке влажной земли, в грязи, образовавшейся из песка и пролитой артериальной крови. На неё обрушилась когтистая ступня, и хрустнула ещё одна кость. Соалм услышала смех и подняла глаза.

К ней склонялась нависшая над ней извивающаяся тень – и тут откуда-то появился кусок железной трубы, который обрушился на хребет убийцы, вызвав взрыв яростного шипения. Соалм зашевелилась, отчаянно пытаясь отползти; по её телу пробегали волны страшной боли.

Сайноп с лицом, пылающим праведным гневом, отвела назад своё импровизированное оружие и нанесла убийце новый удар, вкладывая в него всю силу, какую только могла собрать пожилая женщина. "За Бога-Иператора!" – выкрикнула она.

Однако третий удар убийца ей нанести не позволил. Он остановил падающую на него железную трубу и, удерживая её на месте, выбросил вторую руку, сжимая тонкую птичью шею Сайноп и вздёргивая её в воздух. Сделав свирепый толчок, он извернул кисть с зажатой в ней трубой и использовал её, чтобы проткнуть аристократку. Затем он отшвырнул тело и зашагал прочь.

Он подошёл к тому месту, где лежал упавший ларец, и Соалм слабо вскрикнула, когда чернильно-чёрная, текучая плоть убийцы заструилась в запорный механизм и вскрыла его изнутри. Древняя книга упала в песок, и Соалм увидела, как побледнела и пропала оболочка стазисного поля вокруг неё.

– Нет, – прохрипела она. – Ты не можешь... Ты не можешь её получить...

Убийца нагнулся и подобрал Лицензию, с небрежной быстротой пролистывая древние страницы, сминая и разрывая бумагу.

– Нет? – произнёс он, не оборачиваясь к ней. – А кто меня остановит?

Он добрался до последней страницы и оглушительно, ненавидяще расхохотался. У Соалм чуть не разорвалось сердце, когда он вырвал лист из переплёта бесценной реликвии Еврота и свернул в кулёк желтоватый пергамент. Ей показалось, что она мельком увидела на странице мерцание жидкости, поймавшей солнечные лучи.

Затем, как будто это был какой-нибудь деликатес, который он дегустировал на банкете, убийца запрокинул голову назад и открыл рот. Его раздвоенные челюсти распахнулась как непристойный цветок. На его щеках и шее открылось ещё несколько клыкастых ртов, он наклонил к себе бумагу и проглотил кровь Бога-Императора.

Он начал кричать и завывать, и буйство уродливых форм его плоти превратилось в ураган извивающихся листовидных отростков, щупальцеобразных образований, скрежещущих зубами ртов. Он потерял контроль над своим телом, его красно-чёрная кожа изгибалась и вспухала, принимая тошнотворные и омерзительные формы.

Плача от боли и поражения, Соалм поплелась к скиммеру Троса, отчаянно пытаясь бежать до того, как убийца выйдет из своего экстаза.

5