Немезида

Глаза Эреба сузились, демонстрируя его сомнения по поводу описания великой ценности Седирэ. Хотя тот действительно был прекрасным воином, многие – и Несущий Слово в том числе – считали его несдержанным хвастуном. Но, как и всегда, адъютант держал своё собственное мнение при себе.

Малогарст продолжил:

– Будет лучше, если Воитель разберётся с этим вопросом, не привлекая тех, кто не входит в Легион, – он кивнул стоявшему за дверью сервитору, и слуга начал закрывать громадные створки. – Я уверен, что отнесёшься к этому с пониманием.

В первый момент показалось, что Несущий Слово собирается возразить, но затем он кивнул.

– Несомненно, – сказал он. – Я преклоняюсь перед твоей мудростью, адъютант. Кто понимает настроения Воителя лучше, чем ты?

Он небрежно кивнул и пошагал прочь, обратно в тени коридора.

7

Они убивали всё, что двигалось.

Сыны Хоруса начали стрелять по скопищам  людей на Плазе Освобождения, разгоняя гражданских и превращая толпу в волну вопящих тел, которые топтали друг друга в отчаянной попытке убежать вниз по улицам и прочь от огромной резиденции.

Койн пробивался через людские массы, замечая по дороге некоторые из сцен убийств. В вокс-бусине, спрятанной в ухе Каллидуса, эхом отдавался экстренный приказ Келла.

Астартес шли через площадь, медленно и непоколебимо, держа болтеры у бедра и выпуская по людям одиночные выстрелы. У подобных ракетам болтерных снарядов не было шанса промахнуться мимо мишени, и на каждого человека, в которого они попадали и тотчас же убивали, приходилось несколько других, погибших или близких к смерти из-за распределённой силы удара. Массы людей были настолько тесно прижаты друг к другу, что ударные волны распространялись через плоть и кости. И хотя Койн не видел этого, ассасин услышал шипение и потрескивание используемого огнемёта. Запах горелого мяса был ему прекрасно знаком.

Паника была таким же оружием, как и болтеры Астартес. Люди, бегущие и толкающиеся, захлёстнутые животным страхом – они слепо топтали друг друга, пытаясь спастись по уводившим с плазы радиальным улицам. У некоторых страх трансформировался в агрессию, и они размахивали тем оружием, которое у них было, тщетно пытаясь проложить себе дорогу через творящееся безумие.

Койн скользил через перепуганную толпу, как кто-то другой мог бы плыть по бурному морю – не сражаясь с ним, позволяя бешеным течениям толчков и рывков бросать тело в разные стороны. Когда улицы вышли на более широкие бульвары, давка уменьшилась и люди бросились бегом во весь опор. Часть из них была встречена первыми "Грозовыми Птицами", рыскавшими низко между зданиями, которые обстреляли их с бреющего полёта.

Каллидуса донесло до обочины улицы, где он нашёл лазейку в витрине, повреждённой в первые дни восстания. Укрывшись на время от вопящей толпы снаружи, Койн рискнул свериться с маленькой голо-картой города. Любой из проспектов доставил бы ассасина прямо из центра города к его окраинам, но по каждой улице продвигались маленькие отряды Астартес, хладнокровно и размеренно всаживая свои выстрелы как в тех, кто бежал, так и в тех, кто сдавался.

Выждав какое-то время, Койн выглянул через кромку разбитого окна и увидел, что основная волна людей уже прошла мимо. Отстающие всё ещё бежали, направляясь на юг. За ними Каллидус заметил единственного Астартес в сером керамите и с болтером у плеча, вышагивавшего так, как будто он совершал обычную утреннюю прогулку. Нацеливая оружие вниз, он на ходу выбирал случайные мишени и приканчивал их.

Происходящее не было военными манёврами. Это было избиение.

– Это ты виноват! – голос был полон ужаса и злости.

Койн крутнулся и обнаружил мужчину в свежепорванной одежде, чей лоб пятнала кровь из недавнего пореза. Тот стоял на противоположном конце захламлённого обломками пола магазина, яростно глядя на Каллидуса и указывая на него трясущимся пальцем.

Указывал он, конечно же, на униформу. Серовато-коричневый мундир дагонетских Сил Планетарной Обороны сейчас пребывал в беспорядке, но всё ещё был частью фальшивой личности, под маской которой работал Койн.

Мужчина заковылял по стеклу, разбрасывая его ногами в стороны и не заботясь о производимом шуме.

– Ты привёл их сюда! – он ткнул пальцем в сторону улицы. – Это не Хорус! Я не знаю, что это вообще такое! Они пришли убить нас. Зачем ты это им позволил?

Койн понял, что человек не имеет представления о том, что произошло – наверное, он не видел работы "щитобоя" и "Пики". Всем, с чем он столкнулся, была чудовищная смертоносная машина в доспехе цвета грозовых облаков.

– Кончай болтать, – сказал Койн, распахивая китель СПО и нащупывая потайную полость в собственном теле, служившую кобурой. Резко вздохнув, Каллидус надавил на рубец. Оружие Койн было внутри, но мышцы ассасина были напряжены от стресса, и оказалось, что ему сложно расслабиться и облегчить размыкание тканей. – Просто помолчи.