Ненумерованные письма маркиза Кюстина

Про себя же я в очередной раз подивился готовности русских выстраивать свои мысли и чувства строго по вертикали и подумал, что случись завладеть идейной и духовной властью в России, например, харизматическому зубному технику, – и через какое-то время русские широко открывали бы рты при встрече, показывая друг другу золотые, стальные и керамические коронки, многословно и самозабвенно восхищались бы гениальностью мастеров бормашины, а соединись сия идейная и духовная власть с политической и государственной (что в России не новость), и они будут доводить себя до полуобморочного состояния медитациями на тему величия зубодерных щипцов и потрясающей остроты и колючести полукругом завернутой на конце стальной ковырялки.

График количества выпитых крепких напитков (колеблющегося вдоль оси вертикальной, когда по горизонтальной – выстроены в ряд имена и фамилии приглашенных) тем временем обретал достаточно высоко воспарившие пики. Послышались патриотические песни, воспевающие подвиги города-героя в России, из которого прибыла сюда именинница. Содержание песен и их мелодии, отличающиеся суровостью и величием, распрямили главного солиста, заставив его сначала вскочить со стула и размахивать руками, а затем вытаскивать по очереди из-за стола особенно хорошо сохранившихся старушек и кружить их в танцах, которым затрудняюсь найти точное место на древе хореографии.

Тот же солист чуть позднее ухватил моего Инженера за локоть и стал рассказывать ему, как он жалеет о том, что покинул тот славный город. Мой спутник, несомненный патриот вновь обретенного Отечества, кажется, не очень был рад излияниям солиста и танцора и позднее пробурчал, склонившись к самому моему уху, что уже не первый год выслушивает эти речи, но не наблюдает практических попыток ностальгирующего гражданина вернуться в город-герой – то ли цена такого гражданского подвига оказывается слишком высока для солиста, то ли порыв его угасает с понижением содержания алкогольного напитка с русским названием в еврейской крови.

В общем, этот вечер напомнил мне, какими славными и милыми людьми умеют быть русские, пока они едят и пьют, не касаясь вопросов политики и власти или пока не затронете вы чести и славы пестуемых ими светочей культуры.

Я устраиваюсь в доме Инженера и попадаю на именины его родственницы. Продолжаю наблюдение за нравами и жизненной философией русских.

Всемогущий Боже!

Ранним утром следующего дня я проснулся из-за шелеста – это был звук поливаемой травы в садике Инженера. Полюбовавшись зеленью и красно-розовыми гроздьями цветов бугенвилий, вдохнув фонтанной свежести полива, я оделся и перешел в кабинет хозяина дома, чтобы внимательнее разглядеть портрет г-на Либермана на стене. Легкий наклон головы при таком разглядывании (влево-вправо или наоборот) – странный человеческий инстинкт. Не прибавляя никакой информации, это качание позволяет все же каким-то образом размять мускулы и шеи, и ума, особенно, как в данном случае, – после беспокойного сна, какой бывает обычно после чревоугодия и возлияний. И вот, когда я уже приблизил голову к правому плечу, в кабинет вошел Инженер. Лишь быстро оглянувшись на него для короткого утреннего приветствия и продолжая изучать портрет, я сказал, что изображение любого политика в фас малоинформативно, поскольку на такой фотографии он во всеоружии и напоминает конную статую рыцаря с опущенным забралом на вздыбленном коне. Стоя перед таким монументом, видишь прежде всего угрожающе нацеленные на тебя медные копыта, а на фотографии политика глаз притягивает прежде всего его галстук.

– Официальный портрет политического деятеля в демократическом государстве должен представлять народу последнего прежде всего со спины, – сказал я Инженеру. – Спина человека с необычайной точностью отражает его характер, подделать выражение спины несравненно тяжелее, чем напялить на лицо маску, которая понравится избирателю.

Спохватившись, я обернулся к Инженеру, ожидая увидеть скабрезную улыбку, но таковой на лице его не обнаружил, так как, по-видимому, он еще не догадался ознакомиться с моей биографией в Интернете. Ведь судя по тому, с помощью какой угрозы ты, Господи, побудил его определиться ко мне в проводники, он вряд ли отличается от других русских, которые в большинстве своем сохраняют представление о гомосексуалистах как о существах зачумленных и если позволено так выразиться (оттолкнувшись от наименования индийской касты), – «прикасаемых», но лучше – посредством палки, желательно, увесистой и суковатой. Поэтому гораздо лучше будет для меня, если окажется в распоряжении нашем довольно времени, чтобы Инженеру постепенно обвыкнуться в моем обществе, дабы обнаружившееся, в конце концов, мое «уродство» не перевесило накопленного им к тому времени человеческого расположения ко мне.