Неожиданное наследство, или По ком кипит смола в аду?

Но тайный житель внутри меня — мой страж и хранитель — почувствовал неладное и начал пробираться сквозь алкогольный туман к рычагам ручного управления головным мозгом. Они были липкие и выскальзывали у него из рук, и я каждый раз вздрагивал как мотор, который никак не может запуститься и снова глохнет, провернувшись лишь на пару-тройку оборотов. Устав дергать рычаги страж достал шприц с антидотом и обреченно вздохнув, вогнал все сто кубиков в кровь, пульсирующую у него под рукой. И она разогналась и понеслась как весенний поток с гор, и сердце вздрогнуло, печень ёкнула, и алкоголь начал выпадать в осадок. И рычаги, пусть еще были влажные, но уж перестали выскальзывать у него из рук, и он смог перевести их из положения «P» (паркинг) в положение «D» (драйв 1).

«Артур!», — это слово словно взорвалось у меня в голове. Я сел, осмотрелся и всё вспомнил и всё понял — кто я, где я, зачем и почему. Но совершенно не помнил, что мне сказал Артур. Вдобавок сердце мчалось галопом и казалось, вот-вот прорвет дырку в груди и вырвется наружу. И тут желудок как поменяй направление движения! И до унитаза я не добежал и начал разбрызгивать всё на ходу, как не зажимал рот руками. И позже из душа вышел с ощущением, что был вывернут наизнанку, промыт и упорядочен обратно. Голова была чистая и холодная, а сердце иногда лишь взбрыкивало, но уже не пугало.

— Артур, — говорю я ему, набрав номер, — Алло!

— Не могу успеть. — Отвечает он мне. — Как это сказать по-русски? Не ехать.

— Пробка. — Подсказываю.

— Нет.

— Затор.

— Да, затор. Рядом метро. Встретимся в «Хитроу».

Одеваюсь, хватаю рюкзак, оглядываю номер, чтобы чего не забыть. Прихватываю на всякий случай туалетную бумагу и бегу вниз. Через «гугл-переводчик» объясняю портье, что тороплюсь в аэропорт, что не знаю где метро, не знаю, как выбрать нужную ветку и что очень-очень тороплюсь.

— Во сколько вылетает ваш самолет?

Я достаю документы и передаю ему билет. Он обнадеживающе кивает, давая понять, что на рейс я успеваю. Потом звонит в колокольчик, появляется юноша, который получает задание проводить меня до метро и посадить в поезд до пятого терминала «Хитроу». И парень улыбнулся и указал рукой, мол, пойдемте, сэр. А я все шарю по портфелю, потому что кроме паспорта, визы и билета больше никаких документов в нем нет. Нет ни красивого конверта с номером банковского счета, ни пластиковой карты, ни пин-кодов. А ведь я всё это видел собственными глазами! А ведь я всё это трогал собственными руками!

Иду за путеводителем и горько-горько у меня на душе. Горько от мысли что меня так гадко обокрали. И только сейчас, в финале, я понимаю, что они делали, зачем и почему. Я подписал все документы, но при этом ничего не помню, так как алкоголь форматировал карту памяти мозга. А я еще вчера хотел всё сфоткать на телефон, а Генри мне не дал этого сделать, потому что, дескать, у меня руки трясутся и пообещал сам все сфотографировать, потому что он типа умеет держать себя в руках, потому что у него годы тренировки. «А что я жене скажу? Что я идиот? Что я профукал 10 миллионов?», — эта мысль чуть не разорвала меня на тысячу частей, потому что кровь бросилась в голову, потемнело в глазах и бубенчики в черепной коробке явно давали знать, что инсульт заезжал в пространство серого вещества на тройке вороных. Я хотел крикнуть парню впереди «Стой!», но не смог. И ноги предательски стали подкашиваться. Но тут страж и хранитель спросил строго «Ты что, хочешь сдохнуть в Англии прямо на улице?!». И видимо снова он достал что-то из своей аптечки и снова его реанимационные действия вернули меня к жизни, и я, пусть и медленно, пусть шаг за шагом, но вернулся в себя, едва пары секунд не долетев до темной дыры на тот свет. И естественно я дал себе зарок никогда больше не прикасаться к алкоголю, на что в голове раздался чей-то смех.

«Черт с ними со всеми!», — подумал я, кладя в руку парня бумажку в пять фунтов, и входя в вагон метро. Пока подземка везла меня в аэропорт, я подвел итог, и получалось все не так плохо — я был жив, почти здоров, прокатился в Лондон, а оставшиеся сто тысяч долларов неплохой бонус за приключения. И уже я улыбнулся, и с души упала — словно свалилась большущая жаба — тяжесть, и уже я пересчитал наличность, потому что захотелось есть, и уже объявили «Heathrow airport. Terminal five», как за окном останавливающегося поезда я увидел Артура. И только я подумал «И как мы с ним друг друга найдем в этой суматохе?», и «Ща я ему устрою кузькину мать!», как увидел, что над головами толпы на перроне реет флаг России и понял, кто его держит в руках. Меня обогнали два полицейских и флаг исчез, но я уже понимал, где то место, где Артура окунули мордой в пол. Но полисмены, оказалось, решили, что человеку плохо, а услышав «No problem!» отошли, даже не спросив, чего он махал.

— Ироним! — крикнул он мне и снова помахал флагом.

Я подошел и, подняв вверх большой палец правой руки, сжатой в кулак, показал ему что идея отличная.

— Где взял? — спрашиваю.