Неожиданность (СИ)

— Нет конечно. Но ведь надо еще будет назад дойти, если повезет, и не пришибут где-нибудь по дороге.

— Ты может быть поесть хочешь? — забеспокоилась обо мне богатырка, — сегодня гусей поджарили неплохо.

Золотая баба! Я ведь не Олег, а и за мной следит, чтобы голодным не остался.

— Я из гостей иду, наелся до отвала. Мы сегодня переезжаем в тот дом, где нас вчера Павлин-мавлин привечал.

— Само сорвалось, прости, — извинилась Татьяна.

— Больше так не зови, Павлин обижается. Олег тут остается, один в своей комнате, к лошадям поближе.

Глаза женщины подернулись поволокой в предчувствии массы новых неизведанных чудес при будущем общении с любимым.

— Трудности у нас с Богуславом из-за ведьмы Василисы — шныряет возле нас, явно убить хочет. Пелагея, помоги нам поймать ее.

Женщина подумала.

— Переезжать всей кучей будете?

— Разумеется.

— На толпу она не полезет, попытается вас с Богуславом по отдельности словить. Друг без друга сегодня никуда не выходите, при надобности посылайте младших. Василиса меня в обличье Оксаны прекрасно знает, близко не подсунется. А вот то, что я в Тане, для нее будет как гром среди ясного неба. Она увидит другую ведьму, но слишком поздно. Сегодня Танюша в вышибалах досиживает, а завтра и займемся.

— Хорошо. Только давай, чтобы и я в вас не путался, опознавательный знак какой-нибудь введем.

— Синяя ленточка на голове подойдет? Есть лента — перед тобой ведьма, нету — это Татьяна.

На том и порешили. На прощанье я спросил:

— Не знаешь кому в Киеве краденное барахло можно кучей сбыть?

— Вчера добыл?

— Ну да, у бандитов.

— Есть такой душевный человечек, скупщик краденого. Завтра сведу тебя с ним. Заодно и Василису половим. Много денег перекупщик не даст, но и обманывать не станет, побоится.

— То, что надо! До завтра?

— До завтра.

Пора начинать переезд. Матвей деловито и не задавая лишних вопросов сразу взялся складывать вещи, Богуслав уже был готов.

Зашел к протоиерею. Тот как раз рассказывал какое-то нравоучение Емеле. Я заинтересовался, присел тоже послушать.

— Пей воду из твоего водоема и текущую из твоего колодезя. Пусть они будут принадлежать тебе одному, а не чужим с тобою. Источник твой да будет благословен; и утешайся женою юности твоей, любезною ланью и прекрасною серною, любовью ее услаждайся постоянно. И для чего тебе, сын мой, увлекаться постороннею и обнимать груди чужой?

— А откуда это взято, святой отец? — поинтересовался я.

— Из Ветхого Завета, сын мой, поучения Экклезиаста.

Цитаты из Экклезиаста в моих веках встречались часто, но кто он и чем известен я никогда не знал. Мои попытки вникнуть в Ветхий Завет быстро закончились полным крахом из-за многочисленности героев и событий. Вызнаем у протоиерея.

— А кем он был, отче? Чем известен?

— Никем не был и ничем не известен.

Вот те раз!

— А как это?

— Экклезиаст — это в переводе с греческого наставник, учитель, проповедник. Богословы склоняются к мысли, что от имени Экклезиаста в Библии проповедует сам царь Соломон.

Вот оно как!

— А ты перестань по проституткам бегать, да последние деньги на них тратить. Удовольствуйся своим, и из чужого колодца не пей. На потеху с публичной женщиной денег взаймы не дам! Тут возле своего нужно держаться.

— А у меня нету пока своего! Ни лани, ни серны… Я любой был бы рад, — заныл богатырь.

Ишь какой страдалец по женской ласке оказался!

— Ты же вчера с рублем отсюда ушел, — вмешался я, — и сегодня на ночь должно бы хватить.

— Да Оксана такие изыски показывала, что все деньги у нее и остались…

— Тебе что, больше деньги тратить не на что?

— А на что мне их тратить? Кормить кормят, переночевать есть где. А вдруг убьют завтра с вами за компанию, никаких денег и не понадобится.

— Не ходи с нами, останься в Киеве — целее будешь, — предложил я.

— С голоду тут подыхать? В деревню я вернуться не могу — сгорело все, а городских умений у меня нету никаких, работы не сыщешь. Да и жить тут негде, а скоро зима. Без вашего похода проруха мне полная. И маменьки со мной нет — она ловкая и рукастая, вдвоем бы прожили и в Киеве, а один я тут пропаду.

Парня было жалко, вдруг погибнет ни за грош? Молодой совсем, жизни еще не видел. В голову пришла неожиданная идея.

— А ты матушку свою поискать не хочешь?

— До Константинополя далековато будет…

— Вас же грабили и жгли за два-три дня до нашего прихода?

— Ну да.

— Оказывается здесь, в Киеве, тоже теперь есть невольничий рынок, и князь работорговле потворствует.

— Наш князь? Не может быть! Они тоже наши, русские люди!

— Еще как может. Скажут, что она либо денег должна, либо из крепостных.

— А она…

— А что она скажет, на это всем наплевать. Похитители продают, перекупщики дальше погонят — всем лишь бы выгоду поиметь. Думаю, невольников сразу в Византию не гонят: их кормить надо, часть заболеет, часть перемрет по дороге — сплошной убыток. Наверняка их тут какое-то количество пытаются сбыть, самое меньшее с неделю ими торговать будут.

— Так маму угнать еще не успели?

— Скорее всего.

— Господи! А денег совсем нету! Выкупить не на что!

— Я тебе денег дам, не печалься. Лишь бы нам ее найти.

— Хоть бы, хоть бы найти!