Непослушание

Мы с девочками приятно провели ужин, а после несколько часов проболтали исключительно в женской компании. В десять вечера Сара стала зевать и пожелала нам спокойной ночи. В эти дни она едва могла бодрствовать по вечерам. Женщины-Мохири не уставали на ранних сроках беременность, но видимо растущий фейри-Мохири малыш выкачивал из неё все силы.

Как только Сара ушла, я встала и посмотрела на Бет.

— Мне надо свалить отсюда и немного покататься. Не хочешь отправиться со мной в патрулирование?

— Конечно.

Несколько часов мы патрулировали, но ночь оказалась тихой и мы не заметили ничего подозрительного. Я так привыкла к Лос-Анджелесу, где невозможно было проехать пять кварталов и не натолкнуться на какого-нибудь вампира или демона, затевающего неладное. Несмотря на свои размеры, Чикаго не шёл ни в какое сравнение по активности с Нью-Йорком или Лос-Анджелесом.

В начале второго ночи Крис позвонил Бет и сообщил, что они вернулись. И поскольку в городе делать было нечего, мы направились в командный центр.

Мы въехали в парковочный карман, и от вида шагающего к нам Хамида меня накрыло чувством дежавю. Только на этот раз он выглядел злым, и я не понимала почему.

— Вы выехали в город без группы, — сказал он резким тоном, от которого я тут же ощетинилась.

Я не спеша слезла с мотоцикла и положила шлем на сидение.

— Мы уже это проходили. Мы не патрулируем полным составом.

Он остановился в паре метров от меня.

— Теперь патрулируешь.

— Прости? — медленно произнесла я.

Бет прочистила горло.

— Хм, давайте-ка, я оставлю вас двоих поговорить.

Она бросила мне извиняющийся взгляд и поспешила прочь.

Я повернулась к Хамиду и заговорила настолько вежливо, насколько могла выдавить из себя.

— Объяснись-ка, пожалуйста.

Он огляделся по сторонам, а потом указал на открытую дверь спортзала.

— Давай поговорим там.

— Думаешь, это приведёт к драке? — спросила я, как только мы вошли в зал.

Он захлопнул дверь.

— Нет, но уверен, что это помещение звуконепроницаемо.

У меня челюсть отвисла. Неужели Хамид только что отвесил шутку? Я уставилась на него, но его лицо ничего не выражало.

— Добавляю новое основополагающее правило, — сказала я, когда он повернулся ко мне лицом. — Не вести себя как опекающий связанный мужчина, и уж точно не командовать мной.

Он прислонился к стене.

— Это не имеет никакого отношения к узам, за единственным исключением, что это связано с заклинанием Ориаса. Если что-то случится с одним из нас, связь разорвётся и заклинание распадётся. Именно поэтому мы должны минимизировать риски.

— Погоди. Если бы всё было именно так, Совет бы уже умыкнул нас в какое-нибудь безопасное место.

Не то, чтобы я бы задержалась там надолго.

Он не ринулся мигом отвечать. Мне не понравилось, что он тянул с ответом. Оказалась, что я имела все основания переживать.

— Большая часть Совета хотела отослать нас в высоко охраняемый бастион, — произнёс он.

Я села на скамью для жима. Я с ума сойду, неделями, а может и месяцами напролёт, сидя в заточении в бастионе. Не говоря уже о небольшой проблеме — пробыть в обществе Хамида так долго. По крайней мере, здесь я могу соскочить и побыть вдали от него хотя бы несколько часов.

— Я не справлюсь, — сказала я, чувствуя, как моя свобода ускользает сквозь пальцы.

— Тристан воспротивился этому решению. Он сказал, что ты откажешься пребывать там, если только они не посадят тебя под ключ, а он не стал бы с тобой так поступать.

Надежда вспыхнула в груди.

— И Совет прислушался к нему? — Пожалуйста, пожалуйста, скажи «да».

Хамид сел на металлическую скамью у двери.

— Нет, пока я не убедил их, что смогу обеспечить твою безопасность.

Разинув рот, я посмотрела на него.

— Ты?

— Я, как и ты, не горю желанием сидеть в бастионе, — он почесал свою короткую бороду. — В этом расследовании должны участвовать все самые лучшие, и куда иду я, туда следуешь и ты.

— Я это понимаю, но как именно ты планируешь обеспечить мне безопасность?

Если он снова заикнется про дневное патрулирование, мы узнаем, насколько звуконепроницаема была эта комната.

— Приняв дополнительные меры и убедив тебя согласиться на несколько условий, — сказал он.

Меня наполнило негодованием.

— И почему я единственная, кому выдвигают условия?

— Не за мной слывёт репутация отчаянного, и не у меня проблемы с субординацией.

Он удерживал мой взгляд, словно пытался подначить меня на спор. И, конечно же, я подкинулась.

— У меня нет проблем с субординацией. Я просто не люблю, что Совет всегда лезет в мои дела.

Он с хитрецой улыбнулся.

— В Совете говорят, что именно этим ты и парируешь. За столь короткую карьеру, ты уже заработала себе имя.

— Серьёзно? И какое же? — спросила я, хотя была более чем уверена, что уже знала каким будет ответ.

— Воины Лос-Анджелеса называют тебя проказницей. Подходящее имя, судя по тому, что я видел.

Я вперилась в его насмешливый взгляд, ни разу не моргнув.

— Приму это за комплимент.