Несерьезные дети

… У Серговетки от ходьбы нагрелись в сапогах ноги. Но впереди уже поблескивала под дождем кромка асфальта. Там, где он начинался, обочина хранила следы работ — в бурьяне валялось сплющенное ведро, клубок ржавой проволоки, размокшая брезентовая рукавица. Отдельно лежал погнутый дорожный знак — на желтом треугольнике был изображен рабочий с лопатой в руках. Знак был мокрый, с него наполовину сползла краска.

Вот он, асфальт! Мокрый, блестящий.

Серговетка останавливается, не решаясь сразу ступить на его чистую поверхность.

Отмыв в придорожной канаве сапоги так, что они засверкали, как новые, Серговетка радостно вздохнул и пошел по новой дороге.

Идти по асфальту легко, словно кто-то подталкивает в пятки. Ощущение такое, будто Серговетка шагает по свежевымытому полу. До школы осталось два километра, а кажется — рукой подать.

Липецкая область,

ст. Лутошкино

Сергей ЖИГАЛОВ

БАБУШКИН СЫНОК

— Оп-па, еще царь! — Шурка дернул удилище, и живая серебряная боль затрепетала на леске.

— Теперь у тя сколь? — в один голос шепотом спросили братья Гуськовы — Толян и Витек.

— Тридцать пятый! — Шурка потряс банку с червями, выискивая пожирней.

— А у Веника нуль… Веник, поймал?

— Не-а, — разлепил сухие губы тонконогий, в очках, мальчик. Он, как и его товарищи, стоял в воде в засученных почти до паха штанишках.

— На мою, счастливую… А я твоей, — предложил Шурка.

Мальчик поменялся.

— Эх ты, рыбак, крючок-то голый!

Шурка стряхнул на согнутую корабликом ладошку червяка, другой прихлопнул, оглушил. Поплевал: «Ловись, рыбка, шибко». Вжжикнув, леса ушла вглубь. Вскоре опять раздалось его торжествующее: «Оп-па»!

Мальчик удил счастливой. Но поплавок уходил под воду, лишь когда грузило цеплялось за донные камешки и коряги.

Шурка вырвал у Веника удочку.

— Червя-то опять сожрали. — Зажав удилище в коленях, он наживил червя. — На, бросай.

Через минуту поплавок задергался часто и требовательно.

— Тяни!

— Не торопись, пусть заглотит!

Мальчик дернул и вытащил рыбешку.

— А то ловит на голый, бабушкин сынок.

Мальчик сжал в руке подрагивающего пескаря. Черненькое жальце бородки, пронзившее пескарю губу, не пускало.

— Глотунок не сломай!

— Глаз, вишь…

— Как баба… — Шурка выдернул крючок, и рыбешка заплясала по песку.

— Один — ноль, размочил, — хмыкнул Толян.

Мальчишки, как кулики, бродили по перекату.

— Глянь, опять небось червя сожрали, — шипел Шурка.

Мальчик подтянул леску, сквозь прозрачную воду был виден голый крючок. Он покраснел:

— Есть.

Солнце заливало реку полуденным сиянием, от него рябило в глазах, хотелось с головой нырнуть в воду.

— Пошли поедим, — позвал Шурка.

Они побросали удочки и с радостью разбрелись по берегу, окуная нахолодавшие ступни в горячий песок. Разожгли костер. В солнечных лучах огонь был почти невидим, лишь на песке струилась текучая тень пламени. Пахло дымом.

Шурка сделал из газетной пилотки стол, выложил обветревший хлеб и пучок зеленого лука. Братья достали пузырек с сахаром, два пупырчатых огурца. Мальчик — кусок городской копченой колбасы.

Шурка аккуратно отсек от нее колясочку:

— Веник, а скоро они приедут?

— Писали, что скоро, а теперь сами не знают. На кооператив хотят…

— А правда, там полгода день, полгода ночь?

— Не знаю, не пишут, — пожал плечами мальчик.

— Брехня. Полгода ночь… Полгода даже наш дед не проспит, — рассудительно сказал Толян. — Пролежни будут.

Река пахла рыбой и мокрым деревом. Запахи будили в мальчике летучую радость. Хотелось разбежаться и, как кулички, взлететь над кручей выше осокорей.

Шурка выбрал рыбешку покрупнее, проткнул жабры хворостиной и сунул в огонь.

— Смотри, Веник, царь Шурке деньги отсчитывает, — ткнул Витек пальцем пескаря, мелко-мелко дергавшего на огне прозрачным хвостиком.

— Гля, гля, он сейчас заплачет, — хмыкнул Толян.

— Сам заплачешь, — обиделся мальчик и отщипнул от обуглившегося пескаря…

После обеда мальчишки стали купаться.

— Давайте в ловилки? — предложил Шурка и тут же выкрикнул: — Чур, не я!

— Чур, не я! — опередили мальчика братья.

— Лови, Веник. — Шурка перед носом мальчика взлягнул ногами и скрылся под водой.

Мальчик, изо всех сил работая руками, погнался за ним.

— Ку-ку! — раздался сзади Шуркин голос.

Мальчик обернулся и, широко раскрыв глаза, нырнул.

Но на месте, где только что был Шурка, клубилась донная муть…

— Эй, Веник-вареник, за одним не гонка! — возмутились братья.

Мальчик бросился за ними. Но ни Витек, ни Толян близко не подпускали. Корчились в радуге брызг и вопили:

— Щука плавает по дну, хрен поймаешь хоть одну.

Мальчик запыхался. Медленно выбрасывая над водой отяжелевшие руки, плавал то за братьями, то за Шуркой.

— Рыбаки ловили рыбу, а поймали рака… Оп-па!

Мальчику никак не удавалось схватить взметнувшиеся над водой пятки. Это продолжалось вечность или больше, пока Шурка не сжалился и не дал себя запятнать. Он скоро догнал Толяна, и тот бросился за мальчиком.

— Я не игр… — успел крикнуть тот.