Несерьезные дети

Дядя Никиша посадил Пирата на привязь и сек до тех пор, пока обезумевший от боли пес не оборвал цепь…

Мальчик тогда всю ночь плакал и просил бога, чтобы он покарал дядю Никишу. Вскоре тот упал в погреб и сломал ключицу. С тех пор мальчик поверил было в бога…

— Это ты, Венюша? — с сонным всхлипом спросила бабушка.

— Чо, мам, поесть?

— Вареники в чашке, на полице — молоко, лук…

— Опять молоко-о-о? — недовольно протянул мальчик. — А кроме молока?..

— Какие тебе еще блюды… — обиделась бабушка. — Хлеб мягкий, рот большой. Намялся бы с солью да с водой.

— Ну, давай свои вареники.

— Стаканчик смородинки на закуску тебе нарвала, с сахарком съешь.

— Что ж ты сразу не сказала? — Мальчик отложил надкушенный вареник.

— Слизнешь, а через пять минут опять запросишь.

— Не за-па-шу, — с набитым ртом уверил мальчик.

— Где тебя, дуболаза, целый день носило? Я все дворы обегала!

— На реф-ке под Камнями…

— Вон ведь куда завихрились, — вздохнула бабушка. — Там ключи и дна нету. В старину на пасху Федулов работник там жеребца утопил и сам утоп.

— Он, наверное, плавать не умел.

— Кто его знает, умел — не умел. На третий день мужики сетями вытащили.

— А жеребец?

— Жеребца раки съели.

— Я выплыву… Знаешь, я как по-мужичьи плаваю. — Мальчик привстал из-за стола, замахал руками.

— Не такие молодцы пропадали, царство им небесное, — перекрестилась бабушка. — Там родники бьют, руки-ноги судорогой сведет. Боженьку не забывай. Он спасет, сохранит…

— А чего ж космонавты его не видели?

— Он их, антихристов, до себя не допускает. Прости, господи, дитя неразумное…

— Не допускает… — фыркнул мальчик. — Так они твоего бога и испугались…

— Уж не говори так, нехорошо. Забыла, мать тебе банроль прислала.

— Банроль, ха-ха-ха! Не банроль, а бандероль… Сколь молчала…

— И карточку, вот… — бабушка поджала губы. — Выставилась, вертихвостка.

Мальчик взял фотографию: около самолета стояли веселые летчики, в середине мать в белой кофточке, с цветами.

«Ишь мужиков сколько, а за меня и заступиться некому», — с обидой подумал мальчик.

— Гостинец, какой ты хотел, прислала. — Она достала голубую рубашку с погончиками. На грудном карманчике сияли золотистые крылышки, как у летчиков на фотографии.

— Руки сперва ополосни…

В стареньком с потеками трюмо отражается худенький мальчик в круглых очках и рубашке, сшитой из лоскутка вешнего неба.

— Не вертись, — оглаживает плечи бабушка.

Сквозь тонкую легкую ткань мальчик чувствует, какие у нее шершавые ладони.

— В плечах чуть широковата. После стирки сядет…

Мальчик старается повернуться к зеркалу, чтобы лучше видеть золотые крылышки.

— За рубашку огурцы хоть полей, испеклись на такой жаре.

— Велико дело, полью, — с готовностью согласился он. — Из кино приду и полью…

— Рубашку-то сними… До школы побереги! — крикнула вслед бабушка.

Но мальчик уже за воротами. Разбежаться побыстрее и взлететь бы выше телеграфных изоляторов.

«А Гусаки? — мальчик приостановился. — Может, их тоже огород поливать заставят?..» Он вздохнул и зашагал по улице…

— Кто ж тебе такую красивую рубашку купил? — всплеснула руками встретившаяся по дороге тетка Настя. — Мать небось прислала?

— Не-е, бабушка сшила, — мотнул головой мальчик.

— Неужто бабушка так сошьет? — Тетка Настя долго смотрела вслед, вздыхала. — При живой матери сирота…

На крыльце клуба пестрым прибоем кипела ребятня. Мальчик издали заметил пилотку Шурки. Приостановился. Шурка здесь, а братья?

— Зря ты ушел, мы стрижей плавать учили, — подошел Шурка. — Знаешь, крыльями по воде: фырь-фырь-фырь, как моторная лодка. — Шурка замахал руками.

От его улыбки мальчик приободрился… Он купил билет и уже протискивался к входу, когда остановили братья.

— Пойдем поговорим, — отрывисто бросил Толян и взял его за рукав повыше локтя.

Мальчик попробовал вырваться, но не смог.

— Идем посмотрим, как Веника лупить будут, — крикнул кто-то.

Засмеялись.

Через дыру в заборе они пролезли в школьный сад.

Мальчик видел перед собой выгоревшие вихры Толяна, красные в закатных лучах окна школы. Ему стало тоскливо, как тогда, при встрече с желтой кошкой.

Толян резко повернулся к нему лицом. За спиной, сопя, теснились любопытные. Братья чуть-чуть растерялись от большого количества зрителей.

— Ну чо дрожишь? — Толян толкнул мальчика кулаком в живот. — Чо дразнился? А, чо?

Мальчик, защищаясь, вскинул обе руки. Сзади захохотали.

— Выходи с Витькой один на один.

Мальчик молчал.

— Бояка, бабушкин сынок… Вмажь, Витек, ему и пошли, а то журнал уже начался.

Витьке неловко бить мальчика.

— Тварь, будешь еще дразниться? — распаляя себя, крикнул он и толкнул мальчика в грудь.

Тот попятился, но не упал.

— Бей! — требовательно крикнул Толян.

Витек ударил кулаком в лицо.

Мальчик вскрикнул и закрыл лицо ладошками.

— Глянь, кровь…

— Пошли, будет знать, как обзываться.

— Ты, Веник, задери голову, а то рубашку замараешь, — посоветовал кто-то из мальчишек.