Нет мне ответа...

Видел я на пленуме Ананьева, и он меня ошарашил: «Витя! Повесть-то Волокитина славная, там ещё маленько поработать и порядок. Пусть он нам что-нибудь присылает». Век доживаю, ни хрена не понимаю. Ты всё же попробуй послать ещё повесть в «Сибирские огни», а если до лета не пристроишь никуда, вместе подумаем, как ею распорядиться.

Книга твоя в «Молодой гвардии» железно стоит на 77-й год – её скоро сдадут в производство.

Поклон всем. Целую тебя, Виктор Петрович

1 марта 1977 г.

Вологда

(Адресат не установлен)

Уважаемый Илья Григорьевич!

Не так уж часто мне, бывшему солдату, приходилось вступать в контакт с генералом, да ещё и благодарить его за тёплые и разумные слова. Делаю это с моим преогромным удовольствием. Спасибо и за то, что не даёте утвердиться во мнении, будто все военные у нас – дубари. А они словно бы и гордятся этим. Одно из первых ругательных писем на «Царь-рыбу», посланное не мне, а в «Правду», было от работника Северного морского флота, как он себя аттестовал, не допускающего, судя по тону письма, иных мнений, кроме своего, чина немалого. Отругал я его письменно, а теперь уж и каюсь: не он, воспитание виновато, казарма – не лучшее место для интеллектуального развития и самоуглубления.

…А днями я начерно закончил заключительные главы повести «Последний поклон». Работа продолжалась в течение двадцати лет! Прощаться с нею и радостно, и грустно. Но надо. Начал уставать от книги, и, стало быть, срок её кончился. Она как бы предваряет «Царь-рыбу». Вторая и первая книги вместе должны будут выходить в 1978 году, вроде бы в издательстве «Современник».

Ну, ещё раз благодарю за доброе слово и, как на фронте говорили в ответ на похвалу старшего по званию: «Служу…»

Кланяюсь, Виктор Астафьев

9 марта 1977 г.

(В. Г. Летову)

Дорогой Вадим!

Ну вот, давненько тебе не писал, приспела оказия – «лауреатская» книга. Шлю её и маленькую писульку, в коей сообщаю, что со скрипом, но закончил начерно «Последний поклон». Сейчас две из четырёх глав М. С. печатает на машинке для дальнейшей работы. Одна вроде бы получилась, а вот как последняя, ещё не знаю. Внук ей особо-то не даёт заняться делами. И вообще всю семью держит в весёлом возбуждении, такой разбойник стал!

Я очень устал от работы и переделок, сделался вял, и вернулась ко мне давняя гостья – цинга. Правой стороной рта уж есть не могу. Зима была суровая, и сейчас всё ветра со снегом. Дважды выезжали за 200 вёрст на озеро порыбачить и оба раза едва ноги унесли – так заметает след.

Завтра мы с М. С. едем в Москву на «Мосфильм», смотреть актёрские пробы в «Перевал», и дела у меня там накопились, а оттуда я двину сразу же в Петрозаводск выступать в университете, и по приезде нашем уже собираться в Ялту надо. И мне, и М. С. хорошо бы отдохнуть. Мы порешили так – если погода в Ялте будет плохая, тогда уж плюнуть на всё и двинуть под ваше солнце, да всё же надеемся, что будет и к нам когда-то милостив Бог. Нельзя же гноить человеков так долго, хотя они того и заслужили. Вышла «Роман-газета» и уже поступила подписчикам, а мне нет. Видел мельком. Всё стало делаться у нас через жопу. Из «Лит. России» гонорар мой заслали в… Новороссийск. Книг запечатали двести штук, сам заявление писал – не прислали ни одной. Авторские шлют с опозданием на полгода, а то и вовсе забудут. Что деется! Что деется!

Стало всё безответственно, разболтанно, и пьянство, пьянство! Море разливанное, как перед потопом.

Как вы-то живёте? У вас уже сеют – мельком слышал по радио. Ну, дай вам Бог здоровья, а «известинцы» покоя не дадут, это уж климат газет – бегать, звонить, шуметь и выходить к читателю серенькой робкой овечкой. Обнимаю тебя, Виктор Петрович

Апрель 1977 г.

(Н. Волокитину)

Дорогой Коля!

Я всё ещё в деревне и всё ещё не шибко здоров, расшевелили контузию в больнице, и всё тебе знакомо: плохой сон, тошнота, головные боли, аж уши выдавливает и звон-перезвон…

Я не пишу и даже очень мало читаю. Марья Семёновна привезла почту и с нею твоё письмо. Вот коротенько и отписываю, ибо она сей же момент уезжает – дома ждёт внук, тоже Витя, и вертись баба теперь между двумя Витями, когда и с одним-то было мороки!

Отвечаю на главное: готового у меня сейчас ничего нет, но в заделе последние четыре главы «Последнего поклона», одна довольно большая – около 80 страниц – уж более или менее. Я и поеду на Родину с целью послушать, понюхать, посмотреть да завершить «Поклон», теперь уж совсем завершить и полностью потом перейти на военную тематику. Думаю, что осенью или зимой закончу я эту работу и отдам тебе большую-то главу, очень светлую, звонкую – о деревенских играх. Она так и называется «Гори, гори ясно!» – можешь объявлять на будущий год.