Невероятно пламенный

— Да. Я думаю, он мне нравится. — Я снова задержала воздух и похлопала при этом ресницами. Мама была настолько в восторге, что я быстро ещё кое-что добавила.

— Мама, ты не хотела бы меня накрасить? Ты ведь это хорошо умеешь делать. — Мамины губы вытянулись в трубочку, а её глаза округлились.

— Что?

Я тяжело вздохнула.

— Я думала, что… ну… У нас ведь в следующие выходные состоится бал-карнавал

и мы все должны нарядиться — и Сердан тоже там будет… — Мама теперь выглядела как горгулья. Её рот сформировал огромное «О», а её глаза опасно вылезали из орбит. Без сомнений, она была в восторге.

— О, Люси! — взревела она. — Я так долго ждала этого момента! — Она прижала меня к себе и звонко поцеловала меня в ухо. Оно туже начало звенеть. — Ты идёшь с Серданом на бал! Как романтично! Но кем вообще ты хочешь нарядиться?

— Девочкой, — сказала я пожимая плечами.

— Девочкой? Дорогая, ты и так девочка.

— Да, но обычно я так не одеваюсь и…

— О да, ты это верно говоришь, — перебила меня мама и щёлкнула языком. — Тем не менее, только девочкой не достаточно. Этого маловато. Нет, как насчёт — балерины! Или принцессы! Принцессы Лилифее!

— Мама это не детское день рождение. Это школьный бал седьмого класса. Я буду там присутствовать в первый раз, и я не хочу опозориться.

— С каких пор балерины стали смешными? — прогремела мама, и упёрла свои мускулистые руки в бока. Точно, она ведь сама хотела стать балериной — её слабое место. Но балерины были явно слишком розовые, принцессы тоже — Сеппо умрёт со смеху, если увидит меня такой. Значит это должно быть что-то девичье, что было не таким розовым и…

— Русалка. Я наряжусь в русалку.

— Но у тебя нет длинных волос, — ответила мама озабоченно и указала на мои рыжие волосы. Но потом её губы снова свернулись в трубочку, и она хлопнула в ладоши. — Неважно! Мы сможем всё устроить. О, я из тебя сделаю самую красивую русалку, которую когда-либо видел мир, короткие волосы у тебя или нет. Ты будешь выглядеть восхитительно! Я представляю себе нежно-розового цвета корсаж и…

— Нет. Пожалуйста ничего розового. Русалки не розовые. Они зелёные. — А зелёный шёл рыжим, сказала Софи. Мама разочарованно фыркнула.

— Только совсем немного розового. На твоих щеках. Пожалуйста!

— Ну, ладно, — разрешила я любезно. На данный момент я была очень бледной. Это даже Сеппо заметил. Совсем немного розового пойдёт мне на пользу. А если нет, то я просто возьму снова и сотру.

Но запах банданы Леандера я не могла просто так стереть. Теперь мне придётся и дальше носить её — чтобы ввести маму в заблуждение о том, что мне всё ещё нравился Сердан, и таким образом появился шанс, что Сеппо приревнует. И потому что Могвай лучше слушался меня, когда она находилась на мне. И потому что я каждую ночь в какой-то момент видела сон про Леандера, если засыпала с платком, обмотанным вокруг моей руки. В этих снах он не предал меня. Мне не нужно было ненавидеть его. Нет, в этих снах мы вместе занимались паркуром на крышах Парижа, и Леандер пел всё время.

Глава 18

Блюз русалок

— Итак. Значит, ты не хочешь помочь мне. Это что новый мятеж в твоей революции против твоих ох-таких-ужасных родителей? — Папа обвинительно поднял свою перевязанную руку, которая выделялась светящимся белым цветом, на фоне тёмно-серого костюма.

— Что за революция? — спросила я непонимающе.

— О, Люси, прошу тебя. Например, твой спорт. Это уголовное дело бегать по чужим крышам и падать, играя со смертью. Или постоянно обманывать своих родителей. Даже персоналу в больнице ты лгала.

Опять всё начинается…

— Ты не думаешь, что могла бы, как извинение или как знак того, что тебе по крайней мере немного, — Папа попытался свести вместе указательный и большой пальцы и при этом заскулил от боли, — по крайней мере немного жаль — где я остановился?

— На подвале, — помогла я ему угрюмо вспомнить и водила пальцами по розовым квадратам скатерти.

— Верно, — подтвердил папа. — Ты могла бы немного посодействовать мне. В прямом смысле этого слова, дитя моё.

Я почти незаметно замотала головой. Как мне только объяснить ему это? Я не могла объяснить это даже самой себе. Я с удовольствием помогла бы папе, даже очень, потому что при этом смогла бы на какое-то время отделаться от мамы, которая уже в течение нескольких дней бегала по квартире с развивающими тканями, подушечкой для иголок и блестящей мишурой и постоянно возилась надо мной с сантиметром. Она вела себя так, будто пойдёт завтра сама на школьный бал. А я не имела представления, что она там на самом деле мастерила, потому что она не хотела показывать мне заранее. Это должно было стать сюрпризом.