Невеста из тумана

Во-первых, с того момента, как лаэрд уехал вместе с обозом северных, фаворитку больше никто не видел и не разговаривал с ней. Более того, выяснилось, что за время отсутствия хозяина замка, никто, ни разу, не открывал засов на двери в спальню мастерской красоты. Все стражники и прислуга были опрошены и поклялись, что не прикасались к двери комнаты, в которой заперли девушку. Значит, фаворитка покинула спальню одновременно с Фисой и слугами, которые выносили её вещи. Не ранее, так как её видели, незадолго до этого, в открытую дверь.

Во-вторых, Меченый выяснил у охраны замковой стены, что с момента его отъезда и до самого возвращения, ни главные, ни запасные ворота, ни маленькую тайную калитку в стене, ни разу не открывали.

Это немудрено, так как, с одной стороны, из-за торжеств свадебной недели, в которых принимали участие, в том числе, и замковые мастера, не было на вывоз готовых изделий для продажи на рынке в Становой, а с другой — всё необходимое для нужд замка было доставлено ещё до торжеств, при чём, в излишке.

Кроме того, даже воины, которые обычно ежедневно выезжали из замка для тренировок или по иным заданиям, получили три дня отдыха в связи тем, что они всю неделю, пока на территории разгуливали чужие, не имели нормального сна и отдыха, пребывая начеку, бдительно отслеживая передвижения чуть ли не каждого гостя. Увы, случаи, когда дорогие гости открывали ворота собственным войскам или становились убийцами, после чего, подобные праздники превращались в полное истребление рода хозяев, были не так уж и редки.

Таким образом, вывод напрашивался сам собой: если Елизы нет на территории замка, то она покинула его стены тогда, когда ворота открывали в последний раз — вместе с обозом Северных. А также, предположительно и наиболее вероятно — в мешке для вещей Фисы. Пажи припомнили и необычную тяжесть мешка и то, как волновалась и причитала служанка, чтобы они аккуратнее несли его.

«Значит… всё-таки она — Элиза? Отправилась домой…» — задумчиво пробормотал Ристар. — «Не понимаю… Почему она сбежала от меня? Почему не призналась, кто она? Я ведь так хорошо к ней относился, даже не зная того, кем она является!? Был необычайно терпелив и бесконечно ласков с ней! Дарил наряды и самые лучшие украшения, определил место за хозяйским столом, выполнял все просьбы, прощал капризы… Уму непостижимо… Элиза ведь знает, что я, Ристар Меченый — её будущий муж!»

Бешеная обратная гонка в замок, организация ночных поисков и дотошное расследование всех обстоятельств пропажи фаворитки истощили все силы лаэрда. Меченому требовался отдых. Уверившись, что Елиза сбежала с обозом Филиппа и Аританны, исхитрившись прихватить с собой подругу для помощи в дороге, а, значит, находится вне опасности, Ристар решил выспаться. Он всегда считал, что обдумывать сложившуюся ситуацию и принимать решения по поводу своих следующих действий предпочтительнее на свежую голову. Ктор помог хозяину освежиться в купальне и приготовил постель.

«Хорошо, пусть девчонка испугалась незнакомого воина на дороге и поэтому не назвалась!» — Ристар пытался понять Элизу и не мог. — «Согласен, потом, когда, едва северная лаэрита поняла в чей замок попала, она сразу была наказана — девочка могла побояться строгого лаэрда. Но позже!!! Когда Еля стала фавориткой, получила моё особе расположение, она должна была всё рассказать!».

— Вот, поганка такая! — мужчина устало откинулся на подушки, закрывая глаза и проваливаясь в сон. — Допросилась-таки порки. Погоди, вот найду… И подруга твоя получит… Доберусь я до вас… Хр-р-р…

Глава 47.

Гонец с письмом от Ристара в замок Стефана Ржавого прибыл к вечеру, на пятый день после побега и на третий день моего блаженного пребывания под отчей кровлей.

К этому времени я уже вполне освоилась на, условно говоря, новом месте. Память прежней хозяйки тела незаметно, но весьма эффективно способствовала тому, что я смогла «узнать» большинство работников и слуг, разобраться в хитросплетениях замковых коридоров и, даже, помогла найти тайник с нехитрыми девичьими сокровищами Элизы: особенными заколками, дорогими сердцу украшениями, засушенными цветами и памятными вещицами.

Моя дорогая Фиса, естественно, по личной просьбе, была щедро награждена отцом «за неоценимую помощь лаэрите в трудное время» и назначена моей личной служанкой, с поселением в собственной отдельной комнате. Здесь, у Фисы, мы теперь иногда прячемся вдвоём, чтобы посекретничать. Но ненадолго, потому, что мамки-няньки регулярно поднимают несусветную суматоху в поисках моей особы. Это бедная исстрадавшаяся мама никак не может поверить, что я благополучно нашлась, и по сто раз на дню желает снова и снова убедиться в этом.