Невеста по контракту, или Избранница герцога

Захожу в аптекарскую лавку и тут же забываю о возницах. С наслаждением вдыхаю аромат трав и любуюсь царящим здесь полумраком. Искренне люблю такие места. Наверное, была бы я чуть более одаренной, да уговори отдать меня моих родителей в специальную школу, а затем и университет, то держала бы сейчас собственную аптекарскую лавку.

— Чем могу быть полезен? — за прилавком возникает невысокий мужчина.

Его волосы седые, а лицо давно затронуто многочисленными морщинами. Такой располагает к доверию.

— Здравствуйте, — произношу вежливо, думая, какую сторону историю рассказать и рассказывать ли вообще. — Мне нужно узнать состав этих капель. Если более конкретно, то я хочу понять, для чего они применяются.

— Рецепт забыли, милая? — спрашивает аптекарь, лукаво улыбаясь.

— Что–то вроде того, — отвечаю ему любезно и кладу на стол монеты. — Мне бы поскорее, если это возможно.

— Хм, элементарно, — хмыкает мужчина, проворно забирая оплату и пузырек. — Пять–десять минут, и я всю их подноготную вам расскажу. Можете пока присесть на диванчик для посетителей. Кофе?

— Нет–нет, благодарю, — качаю головой, — лучше сразу к делу.

— Отлично, — кивает аптекарь и исчезает в примыкающей к основному помещению комнате.

Не успеваю обойти по второму кругу лавку, как ее хозяин уже возвращается ко мне с ответом.

— Быстро вы, — произношу уважительно, — я не успела заскучать, хотя как тут можно заскучать, у вас столько всего интересного. Увлекательная у вас работа.

— Это не работа, леди, это призвание, — говорит аптекарь не без нотки гордости. — Что ж, касаемо вашего вопроса у меня довольно любопытная информация. Это капли для глаз, полагаю, вам это уже было известно, — я киваю, — и они лечебные. И все бы ничего, но буквально один компонент в них лишний. Зачем–то добавили лапчаткус барецитус, которая при контакте со слизистой оболочкой глаза образует белесую пленку. Она абсолютно безвредна, даже в иных случаях полезна, но не в составе этих капель.

— А чем она полезна? — невольно наклоняюсь к мужчине. — Если, например, организм встретился с сильным токсином, нужен этот эффект?

— Хм, — он задумывается, — возможно, — он кивает, а я в досаде отстраняюсь, — если имел место ожог. Эта пленка призвана успокоить поврежденные глаза, дать им отдохнуть. Но после токсина едва ли, — аптекарь качает головой, — я о таком не слышал. Да и сами капли, их не смешивают с лапчаткусом. Могу вам дать пузырек с оригиналом, — он роется за прилавком. — Вот, помечу, что здесь классический рецепт.

— Спасибо вам огромное, — киваю, — прощайте.

— До свидания, леди, — вежливо отвечает аптекарь.

А я думаю, что не дай Свет снова оказаться в по той же причине в аптекарской лавке. Но уже дернув на себя дверь, понимаю, что не все узнала.

— Простите, — торопливо оборачиваюсь, — а долго будет сохраняться эффект пленки?

— Я же сказал, до свидания, а вы прощайте, и оказался прав. Всегда кто–то что–то забывает, — шутливо произносит мужчина. — Касаемо эффекта, если использовать лапчаткус правильно, то всего несколько дней, плюс минус в зависимости от организма. А вот в вашем случае может и пару недель.

— Спасибо, — снова благодарю и выхожу, повторно не прощаясь.

Хм. И кто же решил отправить на покой герцога, он сам или все же не он? В любом случае они просчитались, я с детства вытаскивала из кармана матери ключ от чердака, и с пузырьком с легкостью справилась.

Осталось узнать, для кого же был цветочек. Тут по–прежнему логика не бьется.

Глава 27

Карета возвращается обратно к поместью герцога, а я все так же пребываю в полной прострации.

— Госпожа, мы приехали, — произносит один из возниц, осторожно заглядывая внутрь.

— Да, благодарю, выхожу, — с усилием выплываю из омута собственных мыслей и шагаю на улицу.

Погода, кстати, нынче чудесная. Гулять и гулять — одно раздолье. Но у меня есть дела, да и заказ выполняю, как никак, а не праздно путешествую. Будет странно для проживающих в поместье, если невеста герцога будет гулять в одиночестве по саду, бросив травмированного жениха одного в покоях. Достаточно моей внезапной поездки. Впрочем, тут я всегда могу прикрыться заботой, мол, отправилась за дополнительным лечением для дорогого жениха.

И все же торопливо поднимаюсь по ступенькам в дом, из двух зол выбирают традиционно меньшее, и я не исключение. Клемондский видится мне если не меньшим злом, то, по крайней мере, известным. Да и деньги он мне платит.

— Дорогой, ты здесь? — осторожно заглядываю в покои. — Я вернулась.

Скидываю на пол надоевшие туфли и подхожу босиком к окну. Цветка уже нет, его лекарь унес, а жаль.

— И где ты была? Уехала куда–то, оставила меня без помощи, — произносит с ненавистью Клемондский.

— А я как раз помощь тебе оказывала, — поворачиваюсь к герцогу. — В аптекарскую лавку заезжала, исключительно из–за заботы о своем «ненаглядном», — последнее слово я произношу с издевкой. — Смотри, что у меня теперь есть. Хотя как смотри, угадывай очертания.

Подхожу к Клемондскому ближе и ставлю на тумбочку два пузырька с каплями.