Невеста по службе

На такую возмутительную ложь я даже не придумала, что ответить, и этот раунд остался за мамой. Очень скоро с улицы донеслись восторженные крики – приветствовали принца, и один из операторов принялся руководить нами, выстраивая подходящую мизансцену. Мне было наказано встречать Максимилиана у двери. По замыслу репортеров я должна была сопроводить его в квартиру и познакомить со своими родителями. Вроде бы все было просто и очень понятно, и, обменявшись с мамой выразительными взглядами, мы ненадолго расстались.

Максимилиан был заметно рад меня видеть. Не могу сказать того же о себе – нашу встречу омрачали мои угрызения совести, но демонстрировать их всей стране я не собиралась. И потому, любезно поприветствовав его высочество, протянула ему руку, но уж точно не ожидала, что Максимилиан сожмет меня отнюдь не в дружеских объятиях. Если бы не журналисты, с восторгом встретившие такое проявление симпатии со стороны принца, можно было представить, что я и впрямь встретилась со своим молодым человеком и веду его знакомиться с родителями. Вот только и репортеры нас обступили, и родители мои обычного парня в свою семью не приняли бы, да и влюблена я была совсем не в того мужчину, который стоял сейчас передо мной и залихватски улыбался.

– Извини, не удержался, – заявил Максимилиан. – Хотел еще и поцеловать тебя, но подумал, ты не оценишь.

– Не оценю, – подтвердила я и, смутившись, спросила: – А вырезать этот момент из эфира никак нельзя?

– Думаешь, нужно? – поскучнел принц и, получив мое подтверждение, повернулся к журналистам: – Слышали даму? Придется спрятать от зрителей этот момент.

– Но, ваше высочество, – расстроился один из операторов, – сцена встречи – ключевая в нашем выпуске. Может быть, переснимем?

– Если бы кто-то держал себя в руках, переснимать бы не пришлось, – пробурчала я.

– Если бы кто-то не выглядел так восхитительно, я бы держал себя в руках, – передразнил меня принц.

Затем Максимилиан спустился на этаж ниже, порадовав вдову парочкой комплиментов, и мы разыграли сцену приветствия заново. В этот раз принц вел себя безукоризненно: поздоровался, поцеловал мне руку и только тогда прошел в квартиру. А там нас уже ждала вся моя семья, причем неизвестного мне ребенка с дурацким именем Марик выдвинули вперед, чтобы камера никак не смогла пропустить его светлый лик.

– Добрый день, – проворковала моя мама. Отец, для которого, вероятно, был проведен инструктаж, улыбался так широко, что мне захотелось вызвать врача. Мальчишка завороженно разглядывал его высочество. – Я мама Рэйи – Виттория, это мой муж Илиас, а вот это мой ученик, юное дарование, которое я приняла под свое крыло и всячески опекаю. Зовут его Марик, и я надеюсь, вы запомните его имя, уверена, скоро он станет знаменитым.

Моя мать в который раз не позволила мне занять пальму первенства и забыла, что это моя прерогатива – представлять жениху семью. Но возмущение ее поведением меркло на фоне моего раздражения, которое возникло, когда я узнала, кем является этот мальчик. То есть на мои смотрины она еще и неродственника привела! Нет, я, конечно, понимала, что раз уж у мамы не вышло сделать знаменитую и послушную куклу из меня, то она найдет себе другой объект для того, чтобы вышколить его в соответствии со своими потребностями, но никогда не думала, что она воспользуется первой встречей со мной за последние пять лет для того, чтобы продвинуть своего протеже. Я чувствовала, что мирно закончить сегодняшний вечер не удастся, и приказала себе молчать как можно дольше.

Не понимая, что надвигается гроза, мама мельком показала Максимилиану квартиру. Разумеется, она могла задержаться с многочасовой экскурсией в каждой из комнат, но о занятости принца ее, безусловно, предупредили, и потому нас достаточно скоро пригласили к столу.

Должна отдать должное блюдам: все они были прекрасны и на вид, и на вкус, отчего я еще больше уверилась в том, что ни одно из них не было приготовлено моей матерью. Вообще, задачи наесться до отвала ни у меня, ни у Максимилиана не было, и, похвалив хозяйку, принц приступил к разговору. Журналисты вели себя на удивление тихо – строчили что-то в своих блокнотах, и с их стороны слышен был лишь шорох ручки по бумаге, да иногда кто-то тихо покашливал. Мама и его высочество чувствовали себя превосходно, присутствие третьих лиц и камер их ничуть не смущало. А вот отец нервно оттягивал ворот рубашки, Марику не лез кусок в горло, я боялась открыть рот, чтобы не сказать какую-нибудь гадость, и поэтому в разговоре безраздельно властвовала моя мать.

– Столько сил вложено в Рэйю: ведь я всю жизнь посвятила ей. – Как и следовало ожидать, после традиционного разговора о погоде мать села на любимую лошадку.

Максимилиан с интересом слушал ее выдуманные рассказы о моем исключительном детском непослушании. И первые пятнадцать минут я еще могла это терпеть – считала полоски на новых обоях, но, когда стены закончились, а нового достойного занятия для себя отыскать не получилось, терпение мое приказало долго жить.