Невеста Темного

За бальным залом шла столовая, выложенная резными панелями из темного дерева. Оказалось, что это не резьба. Эта работа эльфов. Они умеют уговорить дерево расти, повторяя показанный им узор, а потом сбрасывать отросшую часть, словно пересохшую кору. Я увлеченно погладила стену, которая действительно ощущалась, как кора дерева, нагретая на солнце.

Рядом со столовой располагалась буфетная комната. Здесь все было традиционно — шкафы, набитые серебряной и золотой посудой, тонкие скатерти и салфетки из беленого льна, отделанного тонкой вышивкой или кружевом, а еще здесь была великолепная и хрупкая посуда из порцелана! Я даже коснуться ее побоялась, а вот Зисса спокойно взяла в руки чашечку, расписанную узором, заставляя меня вздрогнуть.

— Не бойтесь, миледи, — поспешила она меня успокоить, — это не столичный фарфор, в руках не развалится, это наши умельцы делают.

— Умельцы? — заинтересовалась я, рассматривая причудливо расписанный сервиз.

— Милорд наш в столице жил, пока в Академии учился, вот и надоело ему, что чашки в руках крошатся, и вазы задеть краем плаща нельзя. Велел поначалу все металлическими заменить, да только чай пить из серебряной чашки неудобно. А потом поехал он в дальние края, нашел мастеров, которые порцелан этот делали, разузнал у них примерно, что к чему, а как вернулся в лаборатории засел и давай эксперименты проводить! Духов огненных загонял просто! Полевики да лесовики замучились ему глину таскать. После уж водяной помог — и песку мелкого намыл, и глины белой раздобыл где-то, а там и эльфы подключились, очень они художничать любят. Так что теперь у нас эта посуда крепкая, красивая и какая захочется. Господин наш ее иногда королям да герцогам дарит, или на диковинки меняет.

Это было необычно. Конечно, благородные лорды старались добиться процветания своих земель, но чтобы самому возиться песком и глиной, такой энтузиазм встречался не часто. Мое представление о супруге обзавелось новыми деталями.

После буфетной мы осмотрели галерею с портретами предков Темного лорда, а потом заглянули в библиотеку. Ошеломленная размерами комнаты я встала в центре и, подняв голову покружилась, пытаясь оценить многоярусные шкафы, упирающиеся в потолок, удобные кресла у камина и многочисленные стенды, украшенные бережно расправленными старинными свитками, рукописными книгами и странными предметами, покрытыми непонятными мне закорючками.

— Милорд многое привез из путешествий, — любовно оглядывая бесценную коллекцию, говорила гоблинша. — Мы-то поначалу не понимали, зачем он бумажки разные везет, а как запустили к нам болезнь с коровами да овцами, а господин в своих книгах лекарство нашел, так и поняли, для чего он это все собирает.

— Болезнь? — я поежилась.

Когда я была маленькой, в наших краях случилась эпидемия непонятной болезни. Люди кашляли, покрывались сыпью, и если выживали, долго двигались медленно, шатаясь от слабости. Мы тоже болели, подцепив заразу от деревенских мальчишек, с которыми гоняли взапуски по нашему саду. Только бессонные ночи, которые мама проводила у наших постелей, позволили нам выжить, а в деревне многие умерли.

Потом конечно это забылось, но до сих пор я побаивалась заразных болезней.

Гоблинша видимо разделяла мои опасения и, понизив голос до шепота поделилась:

— Говорят, король соседский разгневался, что милорд ему не продал самоцветы за бесценок, вот и подговорил магов наслать болезнь на скот, и пригнать его к нашим границам. Животное-то пересечь защиту может. Они тоже у нас от охотников прячутся порой. Вот и эта скотинка зашла к нам, и померла, а зараза осталась. А господин свои свитки полистал, да и нашел лекарство!

Я передернула плечами и жалобно попросила:

— Зисса, не надо! Пойдем лучше посмотрим остальные комнаты!

Осталось осматривать не так и много. Мой супруг жил в отдельном крыле, куда вход был запрещен всем, кроме его личного камердинера и моей горничной. Еще одно крыло полностью было отдано слугам, туда я не пошла, не желая смущать чудовищ.

Мы навестили большой пиршественный зал, отделанный диким камнем, украшенный порубленными щитами, поломанными мечами и копьями. Горничная, хихикнув, призналась, что все это трофеи, собранные у границы с человеческими королевствами. Обстановка здесь была самая простая — пол усыпанный соломой, держатели для факелов на стене, грубые столы, положенные на козлы, бочки и скамьи для сиденья. Выделялся только небольшой стол на возвышении. Подле него стоял мягкий стул с высокой спинкой.

— Здесь пиры проходят и собрания, — подтвердила мою догадку гоблинша, — сюда людей и не пускают никогда, даже тех, что иногда к милорду телепортом прибывают.

Потом мы заглянули на кухню. Я очень смущалась, когда мне все кланялись, и спрашивали, чего бы мне хотелось съесть. Вспоминала, как удирала под столами и смущалась еще больше. Впрочем, маминого воспитания хватило на то, чтобы похвалить повара и сообщить, что давно я так вкусно не ела, как в замке. Здоровенный тролль расцвел от моей улыбки и пообещал мне нечто сказочное на десерт.